Самолет не вернулся

Наступила очередь Алексея и Мюллера. Они вошли к генералу вместе. Китцингер сидел уставший. Веки его покраснели, лицо было землистым.

— А вы что скажете о происшедшем?

Генерал устало закрыл глаза и поудобнее уселся в кресле.

— Когда начался обстрел... — начал Мюллер... и вдруг замолчал, поглядывая на Алексея.

— Продолжайте, майор, продолжайте, я вас слушаю, — тихо сказал Китцингер.

— На чем это я остановился... Да, начался сильный обстрел со стороны леса. Мы с капитаном Шверингом, — генерал приоткрыл один глаз и посмотрел на Алексея, — подбежали к окну. Шверинг едва ходит, а я... я...

— Вы что, тоже были пьяны? — перебил его Китцингер.

— Никак нет, господин генерал, но при моей комплекции... — Мюллер провел рукой по своему объемистому, животу.

— Ясно, дальше!

— Так вот, а на дворе суматоха, кругом перестрелка. Партизаны в нашей летной форме бегают по двору, как у себя дома, и стреляют в наших.

Эсэсовец Гетц вскочил со стула и крикнул Мюллеру:

— Да откуда вам известно, господин майор, что это были партизаны? Они что, докладывали вам об этом?

Мюллер растерянно пожал плечами:

— Конечно, это были партизаны! Ведь они вчера и господина генерала обстреляли... К тому же и лазутчики-подростки тоже были задержаны вчера...

Китцингер недовольно посмотрел на Гетца:

— Продолжайте, господин майор.

Но Мюллер начал беспомощно заикаться, прикрывая рот платком. Генерал недовольно взглянул на него и, сообразив, очевидно, в чем дело, спросил:

— Вы были контужены, майор?

— Т-т-.т-а-ак т-точно, гос-с-сподин ге-ге-ге... — не сумев выговорить последнее слово, Мюллер замолчал, смущенно разглядывая кончик сапога.

— Капитан Шверинг, — обратился Китцингер к Алексею, — вы что-нибудь добавите к объяснению Мюллера?

— Нет, господин генерал, — ответил Алексей. — Мои впечатления совпадают с теми, о которых доложил господин майор.

...Выйдя от генерала, Мюллер заметно повеселел:

— Ну, Генрих, после такой суматошной ночи и выпить не мешает.

— Ладно, Эрих, вот прибудем в часть, сразу все и отметим.

Но Мюллер настоял на своем и побежал в походную лавку.

Расположившись под кустом боярышника, Алексей открывал консервные банки. Июньское солнце сквозь листву деревьев сеяло лучи на полянку.

— Господин капитан, — услышал Алексей. Сзади, скрестив на груди руки, стоял обер-лейтенант Эргард Босс.

— Что вам угодно? — продолжая открывать банку, Вежливо, но холодно спросил Гундарев.

— Мне угодно с вами поговорить, — нагловато ответил Босс.

— Простите, но я вас не знаю и говорить нам решительно не о чем, — ледяным тоном отозвался Алексей. Он ловко нанизал сардину на кончик перочинного ножа и положил ее на тонкий ломтик хлеба.

— Смотрите, пожалеете об этом, — повысил голос Босс. Надменная усмешка блуждала в его чуть прищуренных зеленоватых глазах.

Алексей быстро встал:

— Что это значит, обер-лейтенант? Потрудитесь объяснить.

Босс постоял мгновение в нерешительности, затем повернулся и пошел по тропинке в направлении домика покойного профессора Корфа. По дороге он встретил Мюллера с двумя бутылками шнапса и свертком в руках. Босс козырнул ему и пристально посмотрел вслед.

— Генрих, — крикнул Мюллер, — что ты стоишь? Помогай скорее, а то уроню бутылки.

Но Алексей наблюдал за Боссом. Тот прошел было под окнами бывшего кабинета Корфа, потом возвратился, поднялся на крыльцо и скрылся за дверью.

— Ну, что ты стоишь, как пень? — ругался между тем Мюллер. — Давай скорее... Я надеялся, что ты все приготовил...

— Эрих, — перебил его Алексей. — Босс что-то задумал. Он только что пытался говорить со мной, но я уклонился от разговора.

— И правильно поступил. Зачем заводить знакомство с этакой дрянью? Лучше посмотри, что я раздобыл в лавке... — Но, взглянув на расстроенное лицо друга, Мюллер с тревогой спросил: — А что случилось?

— Ничего, особенного, — ответил Алексей.

Однако встреча с обер-лейтенантом сильно взволновала Алексея. «Что было нужно этому Боссу? Почему он сказал: «Вы еще пожалеете»... Странно....» — думал Алексей, не слушая возбужденную болтовню Мюллера.

                                                                                   *            *

                                                                                         *

...Генерал Китцингер беседовал с гауптштурмфюрером Гетцем.

— Так ваше мнение, милейший, сводится к тому, что в расположении госпиталя действовала диверсионная группа русских?

Гетц развел руками:

— Не знаю, что и ответить, господин генерал. Это чистая работа... Действовала, видимо, десантная группа противника. Но пробраться через посты охраны, перестрелять десяток летчиков и так же бесследно скрыться... К тому же исследование трупов показало, что раны на теле убитых были нанесены из оружия нашего образца — пистолетов и автоматов. Калибр пуль 9 миллиметров, некоторые удалось извлечь, вот они.

Гетц достал пакетик и, вскрыв его, высыпал содержимое на стол.