Самолеты, или История Кота (СИ)

— Понятия не имею! — она смеётся и отстраняется, отступая к балконной двери. — Но даже если и умерла, Матрица, это не повод сводить свою жизнь к бесконечному поиску. Тем более, ты же понимаешь — это не может длиться вечно. Прошло семь лет, — но что будет, когда пройдёт десять? А пятнадцать? Ты же понимаешь, никакие поисковые бригады не станут искать человека пятнадцать лет, даже за деньги. Однажды ты поймёшь, что это не работает. Что жизнь продолжается. Тебе всего 29. Подумай об этом. Я не знаю, что насчёт родителей, и как там у них дела, в их облаках… Но вы, ребята, совсем другое дело. Знаешь, я всегда старалась жить так, чтобы не было обидно, как говорится, за прожитые годы. Много где побывала, много чего повидала. Перезнакомилась с таким количеством людей, которое даже тебе с твоим интернетом не снилось! Понимаешь? Понимаешь ты или нет?

Я молчу. Да, разумеется. Жизнь, все дела. Прожитые годы. Оно конечно.

— Учитесь у Сони, братья, — говорит Кот. — Она меня, может, и не забыла, но это не мешает ей хотя бы пытаться жить. Работать даже.

— Ну, я тоже работаю… — возражаю я скромно, но Кот только смеётся в ответ.

— Да-да, конечно, братишка! Я и не спорю. Просто… Вы зациклились, мои хорошие. На мне, что характерно. А знаешь ли ты, каково это — быть мной и знать, что вы живёте такой вот недожизнью? Чувствовать свою вину за то, что мои любимые братья живут, как… Даже не знаю, с кем сравнить. Как раки-отшельники, во! Это ведь очень просто. Я имею в виду, ни черта вы не смирились, конечно. И не только Лохматый, понятное дело. А в итоге… В общем, слушай! Я хочу — слышишь, Матрица? — я, твоя сестра, хочу чтобы вы жили нормальной человеческой жизнью! Понял? Если ты так меня любишь, ты выполнишь моё желание. Тем более, может, это моя последняя воля? Может быть, я сюда для того и пришла, — чтобы уму-разуму вас поучить! Слышишь ты меня или нет?! Давай, скажи уже что-нибудь, ты, матрицын сын!

— А что, если это — моё желание? А что, если это — смысл моей жизни?

— А? Смысл жизни?

Смешалась. Не ожидала такого ответа? Неужели это не очевидно?

— Да, смысл жизни. Я ведь не Лохматый, понимаешь. Я не могу просто сидеть на попе ровно и смотреть аниме тоннами, несмотря ни на что. Я ведь все эти семь лет… Все эти годы жил только этой мыслью: что я смогу найти тебя. Они не смогут, а я смогу. Один из всех. Подключить весь мир и найти тебя. Думаешь, мне такое не под силу?

— Что ты, — Кот улыбается — так нежно, так тепло. — Такое только тебе под силу. Я это знаю и ничуть не сомневаюсь. Но теперь-то… Теперь, когда мы снова встретились…

— Но ведь это не я тебя нашёл! Может, ты и не мертва вовсе! А? Тебе такое в голову не приходило?

— Да как тебе сказать… Не знаю. Наверное, смертью проще объяснить мои перемещения, и всё это…

— Где, Кот? Где ты была? Что ты помнишь?

— Горы. Алтай. Но ведь это огромная территория! Тем более, горы есть горы, в них вообще непросто кого-то найти.

— Плевать. Во-первых, горы Алтая по сравнению с территорией всей страны, — ты понимаешь. Это совсем не много. Кроме того, у меня есть команды альпинистов. Отличные ребята, профессионалы. Так что… Я буду искать тебя, пока не найду. Понятно тебе?

Улыбаюсь. Нет, Кот, нет. Ещё не вечер. Солнце ещё высоко. Это Лохматого можно запросто выгнать с балкона, но заставить меня отказаться от моего смысла жизни — ну уж нет.

Она молчит какое-то время, словно что-то обдумывая. Затем, тряхнув водопадом волос, улыбается — широко, радостно.

— Ладно! Убедил! Ищи! Но если не найдёшь, — я тебя предупредила. И не жалуйся потом. Договорились?

Кот протягивает мне растопыренную ладонь. Легонько бью по ней своей распахнутой рукой, ощущая её ладошку, — прохладную и такую родную.

— Не вопрос!

И тогда, в одно мгновение всё меняется, и уже напротив меня стоит, удивлённо хлопая ресницами, клетчато-рубашечный Лохматый, и смотрит то на меня, то на свою руку.

Моя ладонь всё ещё хранит тепло нашего соприкосновения.

…

Глава 6. Соня: «Белоснежный сон».

Я никогда не лежала в больнице. Во всяком случае, мне так кажется. Во времена господства мигрени перенести подобное было бы физически непросто: поездка на машине скорой помощи вытрясла бы из меня остатки рассудка. Ну а потом, после, в этом просто не было необходимости. Сны были непредсказуемы, и всё же они, казалось, относились ко мне бережно: я ни разу не упала на улице или в метро, я никогда не засыпала там, где мне могла бы угрожать опасность. Напротив, сны будто бы хранили меня от всего, что могло причинить мне вред.

Но иногда мне снится, что я в больнице.

Это «белоснежный сон» — так я его называю. Эта палата — здесь всё настолько белое и чистое, что кажется нарисованным. Здесь всего одна кровать — моя, хотя сама палата достаточно велика, чтобы вместить как минимум двоих.

С потолка льётся приглушённый белый свет. Он ненавязчив и мягок; так Солнце светит зимним днём, пробиваясь через тяжёлые тучи, полные снега.