Самолеты летят к партизанам (Записки начальника штаба)

— Мне стыдно, что я остался живым, — сказал он Слепову. — Опоздать из увольнения, подвести командира… Как я мог?..

Чуткий к человеку Слепов понял искренность парня и попросил Валентину Степановну включить Круглова в его экипаж вместо радиста, выбывшего по болезни.

…Брянский лес стал основным центром формирования и снабжения многих партизанских отрядов и соединений. Каждую ночь десятки самолетов доставляли туда боеприпасы и людей. В один из массовых вылетов, когда парашютисты дружно покидали самолет Степана Васильченко, летчик почувствовал, что заклинило рули управления. С трудом удерживая корабль в горизонтальном полете, Степан Константинович приказал бортмеханику Александру Зозуле осмотреть внешнее состояние стабилизатора и рулей высоты. Зозуля поднялся в башню стрелка и с ужасом увидел болтающегося сзади самолета человека. Парашютист зацепился стропами за стабилизатор.

— Прорубите в хвосте дыру, — сказал Васильченко, — и через нее помогите парашютисту: сбросьте со стабилизатора стропы.

Спасение было только в этом. Даже при благополучной посадке самолета парашютист погибнет.

Летчик с большим трудом вел самолет к аэродрому. Как только перетянули линию фронта, Зозуля вылез по пояс в проделанную дыру и дюралевой трубкой пытался сбросить стропы парашюта с хвоста самолета. Сколько раз казалось бортмеханику, что парашютист вот-вот отцепится. Зозуля готов был сделать невозможное, только бы спасти человека… А самолет все еще кружится в 30 километрах от своего аэродрома. Взошло солнце, бензин на исходе. «Пора на посадку», — решил командир корабля, и вдруг рули самолета стали действовать нормально.

— Посмотри-ка, Алексей Парфенович, что там делает наш пассажир, — уже бодрым голосом сказал Васильченко штурману Буланову.

Из хвостового отсека вылез сияющий бортмеханик.

Часа через два в штаб полка позвонили из районного центра, попросили к телефону Гризодубову. Я ответил, что она отдыхает.

— Слушайте, мы поймали вашего пьяного летчика! — говорила женщика. — Я председатель колхоза. Вы понимаете, колхозники заметили отделившегося от пролетающего самолета парашютиста. Думали — диверсант. Бросились к нему, но «диверсант» скрываться не пытался, лежал на земле и широко улыбался. На вопрос: «Кто вы?» — заплетающимся языком ответил: «Советский, из полка Гризодубовой…»

Партизана доставили на аэродром.

— Я действительно был сильно пьян, — сказал он, проспавшись. — Прыгнул сразу после команды, согласно инструкции, но… Сам не знаю, как получилось. Пытался подтянуться за стропы и отцепиться — не вышло.

Хотел обрезать стропу — выронил нож. Ну, подумал, конец мне, отвоевался. А надежда все же какая-то теплилась. От холода, может, и от страха стала пробивать дрожь. Чтобы согреться и придать себе смелости, отвязал от пояса флягу со спиртом и выпил всю, до дна. Без воды и закуски, конечно, — улыбнулся герой дня. — То ли стропа та сама соскочила, то ли летчики ее отцепили, наверно, так… И вот я живой, снова готов прыгать с самолета.

Вскоре экипаж Васильченко доставил в тыл врага группу партизан. Среди них находился и парашютист, первая попытка которого выпрыгнуть над Брянским лесом закончилась опасным приключением.

После этого случая Степан Васильченко стал пользоваться еще большим авторитетом как среди летчиков полка, так и командования партизанских соединений.

В ночь с 16 на 17 сентября экипажи Васильченко и Масленникова доставили в Брянский лес 14 руководителей партизанского движения оккупированных районов РСФСР, Украины и Белоруссии — участников совещания в Кремле. Обратно экипажи вывезли раненых, по 20 человек в самолете. Эти два летчика садились на партизанском аэродроме и в последующие две ночи. А 20 сентября сели в Салтановке-Борки экипажи Гришакова и Кузнецова. С 21 на 22 сентября посадку сделали четыре самолета: Гришакова, Васильченко, Лунца и Кузнецова. Полеты с посадкой к брянским партизанам на этот раз совершались без опасения за исход, так как был хорошо усвоен опыт полетов Чернопятова. В ту ночь командир объединенных отрядов Дмитрий Васильевич Емлютин сказал летчикам:

— Передайте своему командиру нашу большую просьбу: побомбить как следует фашистов, которые сосредоточились в пунктах Габань, Гололобово и Ревны для борьбы с партизанами.

Валентина Степановна приказала летчикам на следующий вылет взять на борт, кроме партизанских грузов, по 40–50 осколочных бомб. Пять ночей, сбросив груз партизанам, летчики попутно бомбили карателей.

Стоило двум фашистским дивизиям начать переправу через Десну, партизаны снова обратились к своим летчикам за помощью. Темной осенней ночью 20 самолетов забросали переправу осколочными бомбами. После нам сообщили — дорога к партизанским заставам была усеяна трупами фашистов, а оставшихся в живых дружным огнем встретили народные мстители.

Партизаны увидели в летчиках не просто воздушных извозчиков, транспортников, доставляющих им боеприпасы, а настоящих боевых друзей. Со своей стороны, они всегда выручали авиаторов, выполнявших задания командования, спасали летчиков со сбитых самолетов.