Самолеты-призраки Третьего Рейха. Секретные операции Люфтваффе

Само задание выглядело более чем авантюрным и опереточным. Спецы из СД не имели ни малейших представлений о порядках в военной Москве, полной чушью выглядело задание «обзавестись связями с женщинами, работавшими в Кремле», не говоря уже о попытках проникнуть на «торжественные мероприятия». Пострелять из карманного гранатомета в машину Сталина теоретически было возможно, но вероятность поражения цели была мизерной.

В начале июня 1944 г. глава РСХА Эрнст Кальтенбруннер сообщил начальнику штаба KG200 майору Курту Рандель-Земперу (Kurt Randel-Semper), что необходимо быстро подготовить самолет, способный взять на борт двух агентов вместе с транспортом, чтобы затем высадить их, приземлившись в советском тылу. Естественно, что машиной, выбранной для выполнения этого секретного полета, стала упоминавшаяся выше «Многоножка».

Ответственным за переброску агентов через линию фронта был назначен лейтенант Пауль Гольдштейн (Paul Goldstein) из отделения «Клара». Через несколько дней с аэродрома около Риги взлетел Ar-232A-08WNr.010010 унтер-офицера Бруно Давида (Bruno David) из 2-й эскадрильи KG200. На борту самолета, кроме экипажа, находились лейтенант Гольдштейн и оба агента – Таврин и Шилова – со всем своим снаряжением. Последнее было немалым: мотоцикл М-72 с коляской, мощная рация, гранатомет «панцеркнакке» с девятью снарядами, две малогабаритные магнитные мины большой мощности, приводимые в действие радиоимпульсом с расстояния в несколько километров, семь пистолетов, из них один с разрывными отравленными пулями, два ружья, пять гранат, 116 мастичных печатей и штампов, а также множество чистых бланков различных документов. На расходы Таврину выдали 428 тыс. рублей[143].

Место для высадки было выбрано в 97 км за линией фронта, на просеке в лесу около Великих Лук. До Москвы оставалось еще около 450 км, но агентам спешить было особо некуда. На мотоцикле они могли спокойно добраться до столицы за пару дней, по дороге постепенно вживаясь в образ и привыкая к обстановке. Там же они должны были остановиться на принадлежавшей одному из абверовских агентов квартире. Кроме того, был еще один немаловажный факт в пользу такого выбора места высадки. Пилот самолета унтер-офицер Давид уже садился там ранее, так что никаких неожиданностей возникнуть не должно было.

И действительно, «Многоножка» достигла назначенного места и благополучно приземлилась. Однако неприятности начались потом, неожиданно заклинило гидравлическую грузовую аппарель в хвостовой части фюзеляжа. После нескольких неудачных попыток выгрузить мотоцикл на землю лейтенант Гольдштейн принял решение прервать операцию и связался по радио со своим командным центром. Получив разрешение, самолет поднялся в воздух и вместе с агентами вернулся обратно в Ригу.

Эта неудача заставила искать новое место для высадки. Во-первых, нельзя было быть уверенным в том, что садившийся и взлетавший самолет никто не видел и что прежнее место «не засвечено», а во-вторых, время-то шло и агентов надо высаживать уже поближе к Москве.

Возможно, с этим был как-то связан следующий эпизод. В июле в леса севернее Смоленска была сброшена группа немецких агентов, которые вскоре явились с повинной. Полученное ими от разведцентра в Риге задание было не совсем обычным: выбрать подходящую площадку для посадки транспортного самолета, сообщить о ней по рации, а после получения специальной команды зажечь три костра. Органы контрразведки тотчас начали радиоигру и сообщили о благополучном приземлении группы.

Затем была выбрана требуемая площадка, а именно бывший немецкий аэродром около деревни Батурино, и началась подготовка взлетной полосы. Смершевцы вырыли посреди небольшой полосы канаву, а по краям поля оборудовали замаскированные блиндажи. В кустах был установлен мощный прожектор. После этого в «Цеппелин» была отправлена радиограмма о готовности аэродрома.

Однако после того как в ночь на 15 августа севший в районе Егорьевска Аг-232 был обстрелян и едва смог улететь, у немецкой разведки, видимо, возникли серьезные опасения. В одну из ночей была получена радиограмма с приказом зажечь огни. Все было сделано, но засевшие в блиндажах бойцы прождали впустую, никто не прилетел. После некоторой паузы поступила новая радиограмма – зажечь огни в ночь на 6 сентября. Требование выполнили, и опять в тщательно подготовленную ловушку так никто и не прилетел…

Тем временем вечером 4 сентября Таврин и Шилова вместе со всем своим скарбом снова погрузились на борт «Многоножки». На этот раз это был Ar-232B-05 WNr. 110017 «L5+ER» унтер-офицера Фируса (Vierus).

В 01.50 5 сентября начальнику Биатского райотдела НКВД с поста ВНОС по телефону доложили, что в направлении Можайска на высоте 2500 м пролетел немецкий самолет. Затем в 03.00 с этого же поста сообщили, что самолет после обстрела в районе станции Кубинка вернулся обратно и с горящим мотором пошел на посадку между деревнями Яковлево и Завражье Кармановского района Смоленской области.