Самолёт для валькирии

— У нас свои цели. Часто совершенно не пересекающиеся с вашими. Мы сейчас способствуем тому, чтобы вы, ваш народ, снова поднялся с колен. Снова стал сильным. Мы нашли способ это сделать. Всё зависит от вас. Мы здесь в этом деле можем быть лишь помехой.

— И что же это за цели, уважаемый?

— Поднимите страну. Поднимите народ. Чтобы он был поголовно грамотный. И не просто умел читать и писать. А дайте ему образование на уровне европейского колледжа. И люди сами, без нашей помощи укажут эти самые цели.

— Как-то туманно… — саркастически заметил дон Мигель.

— А разве вам не хочется стать самым благополучным, самым развитым и сильнейшим государством континента? Ведь у вас один раз уже чуть не получилось. Вы были вторыми. Немного не хватило, чтобы стали первыми. И вы станете. Если объедините народы. Не на основе того, что один или несколько будут грабить и эксплуатировать других как рабов. А на основе равенства прав. Вы сейчас можете стать во главе этого движения. И занять в нём привилегированное положение. А для этого мы и предлагаем «Теологию освобождения».

— Вы католик?

— Нет. И это не важно. Главное — принцип. Идея. Сможете поднять людей, объединив их Идеей — у вас всё получится. Если нет — и не пытайтесь.

— Я вас правильно понял: вы предлагаете эту идею распространять и в Уругвае, и в Боливии, и в Аргентине и в Бразилии?

— По всем странам Южной Америки. А развитием промышленности вас обеспечат.

* * *

На следующий день утром, стоило Натин только появиться на веранде со своей «фавориткой» Паолой, как пожилая донна, жена генерала Мигеля, в неё вцепилась. Было видно, что донна пребывает в весьма растрёпанных чувствах. И то, что у неё красные глаза, говорило о том, что как бы не всю ночь она не спала. В руках она держала ту самую книжечку, что ей перед этим подарили как презент. А последнее свидетельствовало о том, что вероятно именно из-за неё донна не спала и именно по причине содержания книги она была настолько возбуждена.

Василия, с которым тихо беседовала Натин перед этим, она проигнорировала.

— Скажите, донна, вы… Вы знаете крошку Мари?!

— Вы о ком? — не поняла Натин.

— Вот о ней! — стала потрясать книгой потрясённая читательница.

— Ну… — попыталась найти слова Натин, но их «содержательный» диалог был прерван появлением хозяина, дона Мигеля.

Коротко справившись из-за чего шум, и чего это дражайшая женушка так сильно переживает, он сам впал в ступор от её напора. Темперамент у неё был ещё тот.

— А разве мы её должны знать? — наконец справившись с первым удивлением решил выяснить обстановку генерал. — Ведь сколько лет прошло! Тогда много людей погибло.

— Как так, дорогой! Ты разве не помнишь крошку Сью?!!

На Василия это заявление подействовало как пыльным мешком из-за угла. Ещё больше заинтересовалась Натин.

— Так вы её знали? Вы были знакомы с её семьёй? — сильно удивившись спросила Натин.

— Ну конечно! — почти возмутилась она. — Мы же были соседями!

«Вот так поворот! — подумал Василий. — Кажется, выдумка Гриши, обретает тут плоть и кровь. Прямо на ходу! Вот уж воистину: „Врёшь, врёшь и вдруг правду соврёшь!“».

— Мариа Эстелла Габриэль де Суньига! Ты не мог забыть её! — продолжала с жаром убеждать супруга генерала. — Ведь она была такая занимательная хулиганка! А как она умела свистеть?! Она мальчишек могла пересвистеть! Она ещё тогда и получила прозвище «Сью»!

Генерал на минуту «завис».

Наконец придя в себя, он осторожно возразил.

— Но ведь они все погибли? Вся семья…

— О Санта Мария! Мигель! Эта книга говорит о том, что они смогли выжить! И крошка Сью с семьёй пробились! Ты посмотри на рисунок! Ведь это она! Взрослая!

Генерал осторожно взял из рук плачущей жены книгу, раскрытую на странице с «гравюрой», изображающей упомянутую героиню. Долго всматривался.

— Какая хорошая гравюра! — первое что от него услышали.

Кстати тут сказать, братья не пожалели времени и сил, чтобы на своей аппаратуре сделать те «гравюры», которые после, при вёрстке, были вставлены в отдельный тираж, который вскоре приплывёт в Парагвай. Картинки в книге хоть и были чёрно-белые, и слегка ухудшенные чтобы не слишком уж сильно выбиваться из привычных для данного времени гравюр, но всё равно качество нормальной чёрно-белой фотографии давало себя знать.

— Но ведь это же она! — с жаром настаивала донна.

Видно ей очень сильно хотелось, чтобы это была именно она. Та, которую она наверняка знала. В ту войну. Ей очень сильно хотелось, чтобы она выжила. И тут такая возможность ПОВЕРИТЬ!

— Да. Очень похожа. — наконец сдался генерал.

«Как не быть похожей, на кого-то, если специально делали усреднённый типаж!» — подумал Василий, но тут же сообразил какие последствия будут иметь вот эти «узнавания». И чуть не «уронил челюсть». Ведь к бабке не ходи — вскоре сия чисто литературная мадама будет тут Национальной Героиней. И без всяких «если» и «возможно».

Ведь нация давно готова к подъёму. И ей нужен светлый образ, на который надо равняться, с которого можно брать пример.

Им нужен такой образ. Жизненно необходим.