Самолёт для валькирии

Жонка тем временем нашла нужную главу и долго сличала. Стайка дам мгновенно сгрудилась рядом слегка потеснив хозяина, чтобы увидеть и самим. Они, высовывая язычки от энтузиазма, становясь на носочки, пытаясь пролезть в первые ряды, смотрели ей через плечо как хозяйка ещё раз перечитывает те предложения.

— Как видите, меня всё-таки вынудили! — уже посмеиваясь сказал Григорий Натин, а та быстро перешла на санскрит.

— То, что мы обсуждали? Те самые обстоятельства?

— Да. Те самые. Или мне показалось, что есть изрядная доля вероятности, что данное произведение возьмут как знамя разные больные на голову. — ответил на том же языке Григорий.

Натин пробежалась взглядом по суфражисткам и остановилась на лице мадам с которой начался спор.

— Есть такая вероятность. — подтвердила она обернувшись снова лицом к Григорию. — Не буду голословной, но она не выглядит человеком у кого была счастливая личная жизнь.

— Мадемуазель!.. — обратилась к Натин держательница салона оторвавшись от книг. Синхронно с нею все обступившие её суфражистки повернулись в ту же сторону.

— Не могли бы вы быть так любезны пояснить… Вы обратились к месье Румате как-то странно… И он обратился к вам… Надеюсь это было не ругательство? Эти «доно», «сама»…

— Нет, мадам, это не ругательства! Это всего лишь титулование на другом, не французском, языке. На языке страны Ниппон.

— То есть, вы хотите сказать, что обратились к месье Румате по титулу? И он к вам также?

— Разумеется! Если, мы обращаемся к кому-то по титулу, то и они тоже обязаны сделать также.

— Извините! Извините, хэиме сама! — коряво произнесла держательница салона, — но мы не знали, что вас следует величать! И как величать!

— Ничего страшного. — Отмахнулась Натин. — Это уже чисто между нами… хм… такие правила. А вам мы дозволяем обращаться без титулований.

— Вы делаете нам честь! — со страхом и приседаниями начала было держательница, но была прервана Натин.

— Разумеется. И выкиньте это из головы. Мы развлекаемся!

Многозначительно помахав в воздухе сложенным веером, Натин оборвала разговор и удалилась. Вслед за ней, коротко поклонившись, удалился и Григорий.

* * *

Григорий, пойдя на раскрытие инкогнито, рисковал. Но всё равно ему не давала покоя, пришедшая мысль. А пришла она после изучения подсунутых братцем текстов. Про Парагвай.

Читаны те тексты были давно, но вот мысли, насчёт них, появились лишь недавно. Уже в Париже.

Ведь реально — Парагвай был первой серьёзной попыткой создать некое подобие социализма. И что эту попытку, «цивилизованные страны» утопили в крови, слишком было похоже на то, что попытались сделать позже — в России начала двадцатого века.

Мысль была тривиальной: Если там это было, то сохранилась и память. А пока есть память «о тех временах», есть и люди, мечтающие вернуть благостные времена.

Ну и ещё одну мысль нежданно подкинул братец, принявшись вслух размышлять о Англо-Бурской войне.

— …Нужно что-то такое сделать, чтобы силы наших антагонистов были распылены… Распылены на как можно больше целей. Чтобы они метались как дворовый пёс между драконящими его мальчишками. Чтобы они не знали, за что в первую очередь хвататься, с кем воевать во вторую и так далее. И если появятся несколько стран откровенно выпавших из их системы, на которых невозможно паразитировать… Тут благо! Ведь они ослабеют. Пусть ненамного. Но ослабеют. И эта их слабость отольётся в нашу силу.

Идея с бурами была озвучена прямолинейно: если англичане потеряют бурские рудники, если их вышибут с юга Африки, то Английская империя начнёт рушиться и этого обрушения хватит очень надолго. Одни будут рвать колонии, другие — стараться сохранить империю, так как на ней хорошо жиреть. Так что «развлекухи» хватит всем и надолго. Но эта «развлекуха» отвлечёт внимание, силы и средства.

Потому у Григория и возникла шальная мысль вида: «А что если?!!».

Что если «анклавов социализма» или, как его называли в двадцатом веке «красного проекта» будет не один. А несколько? Причём сразу…

И тут Григорий вспомнил о Парагвае.

Дальше соображения были элементарными.

Может ли в настоящее время, Англия, связанная эпидемией эболы и войной в бурских колониях, выделить достаточные средства для войны в Южной Америке?

Вряд ли! А на то, чтобы этих средств вообще не осталось — можно постараться в той же Южной Африке.

Может ли это же сделать САСШ?

Вот тут — вполне возможно. Ибо они уже давно, ещё с 1823 года провозгласили «Доктрину Монро»[8].

Эти из кожи вон вылезут, но постараются удержать.

Но смогут ли они выделить ДОСТАТОЧНОЕ количество войск для подавления восстания на Южно-Американском континенте?

А вот это уже «бабка надвое сказала». Зависит от масштабов бузы, которая может разгореться на том континенте. А запалом к этой «бузе» может послужить как раз Парагвай. И его патриоты, мечтающие вернуть независимость своей Родине.

Также Григорий знал, что в это время, где-то в Париже, сидит некий знатный парагваец. И цели у него…