Самолётиха

Если бы вы знали, как я благодарна Соседу, за его навыки по написанию рапортов и подобных бумажек. Видимо много он за свою жизнь всякого подобного сочинил, раньше бы умерла, даже просто попытавшись описать, как дошла утром от кровати до туалета. А теперь леплю казенными округлыми фразами, всё по делу и не придерёшься. Описала, как во время полёта была атакована парой "мессеров"-охотников, что атаковал один, второй вначале не участвовал. Что уворачивалась, как могла и позволяли возможности самолёта. Как во время одного из манёвров вывела немца на большое дерево, от которого он не сумел увернуться из-за чего был повреждён его самолёт и упал. А на меня в отместку накинулся второй. Но мне удалось от него пару раз увернуться, а потом посадить на поляне повреждённый самолёт и быстро его покинуть. Самолёт был почти сразу расстрелян на земле немцем и сгорел. Как потом я пошла смотреть место падения "мессера". Как нашла на дереве труп вылетевшего из самолёта немецкого пилота. Полезла за его документами, выяснила, что немца звали Курт Майзелес в звании гауптмана. Разбирать дальше готическую вязь, которой кто-то старательно выписывал его документ, желания не было. Вообще, даже в руках держать его бумаги противно, меня аж потряхивало от брезгливости, сверхчеловеки хреновы! Вдвоём на девушку в безоружном тихоходном самолёте и то не справились! Уроды! Но в рапорте написала имя и звание немчика. Кроме этого указала, что кроме личных документов изъяла планшет с картами и бумагами, а также личное оружие. Опять пришлось лезть в планшет, чтобы написать номер пистолета. Кроме этого указала, что забрала и передала жителям деревни в благодарность за помощь в доставке меня к штабу немецкий парашют, на всякий случай указала, что парашют был повреждён и ценности не представляет. (Хотя, как-то слышала разговор, что наши изучали немецкие парашюты и выяснили, что наши ПЛ по многим параметрам гораздо лучше для лётчиков. В частности, вопрос покидания самолёта на больших скоростях, наши парашюты гарантированно работают на скорости до трёх с половиной сотен километров в час, а немцы смогли добиться только двухсот.[25]  А вот шёлк немецких парашютов мягче и более гладкий на ощупь.) В заключение написала координаты мест падения обоих самолётов и что попросила местных жителей, в частности старшего там деда Николая, чтобы при первой возможности снял шильды с моторов обоих самолётов и сдал в милицию под протокол.

После окончания писанины успела попасть на ужин и мне нашли место в расположении связисток штаба. Девочки на меня косились, но не лезли с разговорами. Ведь войдя я сразу представилась: "Мичман Луговых. Пилот связного самолёта штаба фронта. Сегодня буду ночевать у вас." Про себя подумала, что вот бы они удивились, если бы узнали, что рядом с ними бывший радист-дальник. А моё мичманское звание для них возможно звучит куда суровее какого-нибудь капраза. Стена между нами стала железобетонным монолитом, когда я, как-то не задумываясь, разделась и оказалось, что под комбинезоном у меня роскошное и нарядное тёмно-зелёное шёлковое бельё, а на ногах хоть и простые, но чёрные чулки с подвязками к поясу в комплекте к остальному белью. Вы представляете, как это смотрелось со стороны? Сочного тёмно-зелёного цвета шёлк с глянцевым отливом из которого великолепно по фигуре сшиты бюстье с полуоткрытыми чашечками, каких сейчас никто ещё не делает с бретелями не посредине, а с боков, ближе к подмышкам, и нижняя часть до талии, как корсаж утягивающий, хотя и не утягивает, слава Богу, своя талия имеется, из такого же шёлка красивая нарядная сорочка, к ним трусики и пояс. Я сама к нему уже так привыкла, что не задумываюсь даже, а вот для них моё шёлковое роскошество с вышивкой и кружевами явно стало шоком.

Сложила планшет и оба своих пистолета под подушку, парашют задвинула под кровать, сняла шлемофон и распустила косу. Скинула комбинезон, тельняшку, сняла бельё и чулки, натянула на босые ножки сапоги, и в одних трусиках потопала в умывальню наслаждаясь ощущением отпущенных на свободу из косы и не прижатых шлемофоном распущенных волос. В умывальнике обнаружила оставленную кем-то тёплую воду, которой с удовольствием ополоснулась. Нашла зеркало, в котором осмотрела своё лицо, на котором не нашла никаких следов аварии, пара ссадин не в счёт. Сосед уже раз сто говорил, что у меня хорошая фигура, стесняться мне нечего. Чуть дисгармонировал свежий синяк над левым коленом, это я ударилась об торчащую рукоять управления дроссельной заслонкой, когда вылезала из кокпита, но мина почти королевского величия на моей мордочке делала эту мелочь несущественной. Вернулась в спальню, надела комбинацию, завязала не туго узкой лентой волосы в низкий хвост. Местные девочки едва не лопались от любопытства, но ко мне приближаться не рискнули. Всё-таки ВВС и пилоты – это каста и статус, немаленький, замечу. А тут ещё и звание морское – непонятное с тельняшкой в придачу. Да, ну и фиг с ними, я упала на выделенную кровать и провалилась в сон…