Читаем Самому себе не лгите. Том 4 полностью

Я приглашаю к себе в гости,«Фейсбук» дает принять друзейИз разных стран,Из разных жизней.О, сколько он дает узнать!Людские судьбы —Это дар,Которым одаряют боги,И хочется в них все познатьИ перенять как можно больше.«Фейсбук» отказов не приемлет,И он такие вести шлет,Что поневоле принимаешьИ свои вести шлешь в ответ.И если кто-то улыбнулся,Его улыбка – добрый знак…Я принимаю их за счастьеИ шлю своюНа добрый час.

Маленький подарок осени

Осенний дар —Последний мой листок,Еще он держится,В нем столько удивленья,И в нем живет остаточное рвеньеПожить хотя бы чуточкуЕще.Его порой касается крылоКакой-то незадачливой пичужки,И в тон пичужке ветерок поет.О чем?Им ведомо,А лист в ответ живетОстаточной своею позолотойИ машет ветру в такт как бы крылом.

Разговор по душам

Зову я душу на свидание.Как нужно мне поговоритьО самом-самом,Что порой тревожит,И свою душу в душу ей вложить!Довериться хочу о самом главном.Вот я влюблен,А тут же рядом все ушло,Ушло,Недолюбил,А значит, и не жил.А как понять?Себя я истревожил,Поскольку только для себя фактически и жил.Ты подскажи, душа,Я весь в сомненьях.Судьба свое талдычит,Ей видней,Зачем я жил – не жил,Как встретил и расстался,А значит, ничего не накопил.Как будто в доме чистота,Порядок,Но он, по сути, вовсе не жилой:Я сам чужойИ для души – не близок.О, сколько нужно жить,Чтоб быть собой?Смеркается порой довольно часто,А я привык в потемках жить – не жить,Я будто бы попал в Кривозеркалье,Где все другое:Не с кем слова молвить,И от себя скорее прочь спешишь.Вчера я встретил милое дитя,Свое дитя,Мы с ней разговорились,И вдруг открылось,Будто сбылось,И я влюбился в самого себя.Я – не нарцисс,Душа не даст соврать,Но значимо,Чтоб полюбить кого-то,Как надобно любить себя, родного,Тогда полюбишь тех,Кто рядом жил.И не мое жить жизнь в Кривозеркалье,Повернут ключ,И двери отперты…Скажи, душа,А я кого-то встречу,Чтоб жизнь начатьКак с чистого листа?

Живут, живут воспоминанья

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза