Самоосвобождающаяся Игра

Я – не тот и не этот объект.
Я – то, что делает все объекты проявленными.
Я – высшее, вечно чистое.
Я – ни внутреннее, ни внешнее…
Не участвующее в иллюзии «того» и «этого».
Единственный без второго.
Реальность без начала…
Блаженство без конца…

[495]

Или проще: «Когда я забываю, кто я такой, я служу тебе. Через служение я вспоминаю, кто я и знаю, что я – это ты»[496]. Или совсем просто: «В моей собственной душе произошло величайшее из чудес – Бог вернулся к Богу!»[497] Одним словом: «…больше нет отдельного эго, смотрящего в материальный мир, есть только Бог, взирающий на Бога, сознание, наблюдающее свои проявления… Все люди, все существа, все живое, и уж конечно, не одно только эго, живут Божественным и в Божественном»[498]. То есть «…Наш мир озаряют два света. Один дает нам солнце; другим отвечает ему свет глаз. Мы можем видеть только благодаря их единению; мы будем слепы, если не станет одного из них».[499] И последний раз, словами великого Гете и великолепного Ангелуса Силезиуса: «…глаз образовался в свете ради света, чтобы внутренний свет встретился с внешним»[500]; «Господь – мой центр, где я его объемлю, и окружение мое, где я в нем растворяюсь»[501].

Так работает виртуальная позиция ума! У нее нет конкурентов. Это самая совершенная позиция из возможных: «…есть у меня в хоккее нечто куда более ценное, чем слава, и не сравнимое ни с чем… боюсь только, что в пересказе оно, это нечто, будет выглядеть слишком приблизительным. Его надо пережить самому, чтобы почувствовать и понять до конца. Я жду его всегда и всегда надеюсь, что свидание состоится. Всякий раз оно приходит неожиданно, и миг его начала неуловим. Я мчусь по льду, и шайба на кончике моей клюшки. И нет ничего, кроме игры. И сама она, игра, и ее ритм, и шайба, и мое тело покорны моей воле. В этот миг я ощущаю себя не просто сильным, я всемогущ, неудержим, и нет для меня в мире ничего невозможного. “Остановись, мгновение, ты прекрасно!” У каждого эти слова вызывают свои ассоциации, каждый живет ради своего мгновения. Я тоже. Оно уходит неожиданно и незаметно, как пришло. Но я знаю: оно возвратится снова»[502]. Здесь же, хорошим примером будут слова великого циркового жонглера Каро, которые приводит в своей книге Николай Демидов[503], он говорит: «Я не наблюдаю шариков со стороны, я вступаю с ними вместе в одну общую двужущуюся систему. Я живу их жизнью. Я действую как бы помимо своей воли: руки ловят и бросают сами, без моего рассудочного вмешательства. А иногда кажется, что сами шарики заставляют мои руки приноравливаться к ним и успевать за ними».[504]