Самоосвобождающаяся Игра

Теперь слегка развернем голову в сторону авторитетов: в 1926 году Нильс Бор формулирует т. н. Копенгагенскую Интерпретацию квантовой теории. Согласно которой «…мир-как-он-известен-науке не является моделью реального мира, но представляет собой модель человеческого Ума, который создает модель реального мира»[29]. Получается, что окружающий нас мир: «…часть нас самих, наш собственный продукт, плод нашей логически-художественной картины…»[30] Другими словами, наше сознание может менять результаты любого внешнего эксперимента в зависимости от того, во что оно верит… Чуть-чуть иначе, своими словами: все, что мы воспринимаем извне, является проекцией наших собственных убеждений, возвращающихся к нам в формах того, что мы видим и слышим, т. е. наша собственная фантастическая игра воображения записывается нашим же сознанием как форма реальности! Экзистенциально-гуманистическая психология, проходя через «горнила» алхимического становления, приходит сегодня к тому же выводу, что и большинство квантовых физиков: «…все, о чем мы говорим, сконструировано нашим умом», и все реально ровно настолько, насколько мы верим в отобранный нами обман восприятия, в так называемый «trompe l’oeil» – обман глаз! (фр.) Внимание: отобранный нами обман глаз! И все это означает, что мы построили свои мнения, убеждения и уровни ожидания на опыте, который смело можно назвать иллюзорным!

Теперь, чтобы перевести это научно-абстрактное философствование в практическую плоскость, ответим на следующие вопросы: удовлетворяет ли нас наша версия реальности? раскрывает ли она наш творческий потенциал? чувствуем ли мы себя реализованными, добившимися того, о чем мечтали? одним словом – работает ли наша жизнь? является ли она «настоящим делом»? Если «да», можно аккуратно опустить эту книгу в ближайшее мусорное ведро. Если «нет» – добро пожаловать в Самоосвобождающуюся Игру (в дальнейшем – Алхимия Игры, или просто путь игры).

II

Все это только способ говорить о мире.

Хуан Матус

[31]

Действующие лица театра реальности

Одним из самых сильных впечатлений в моем артистическом развитии, и спустя много лет я вынужден признать это, – является, наблюдение за тем, как моя маленькая дочь Анастасия играла в куклы. На сегодняшний день в моем довольно объемном артистическом багажнике этот опыт – несомненно один из самых поразительных, возвышенных и чистых.

И как я определяю его?

Это – тотально естественное состояние Ума, в котором ребенок-бог, через себя-играющего, наслаждается процессом творения себя-действующего, себя-куклы. То есть: в этой возвышенной игре, – ребенок, отождествляющий себя с куклой, переживает массу самых разнообразных состояний, чувств и эмоций, (от невероятного счастья до чудовищных болевых ощущений, плачет, бьется в истерике, безумно страдает, или, напротив, испытывает привязанность, ответственность за другого, героическое воодушевление и т. д.); ребенок-творец – жесточайшим образом подвергает себя-куклу всем этим драматическим истязаниям, фонтанирует предельным «обострением предлагаемых обстоятельств», т. е. играет «на полную катушку»; а смотрящий на все это ребенок-бог переживает удивительный, родственный по своей природе сакральному, трепет и восторг, своеобразный экстаз и вдохновение, и самое главное, – наслаждение процессом присутствия во всей этой самоосвобождающейся игровой потенции!

Итак, во время обычной игры, ребенок присутствует в некоем, крайне сложном, с точки зрения современной психологии и психотерапии состоянии, в котором три уровня сливаются в одно целое! И речь здесь идет не о детях индиго[32], но об обычных детях, и об их самом что ни на есть обычном положении Ума – в момент присутствия в процессе игры! В дальнейшем, уже войдя в поток профессии, для того чтобы хоть как-то организоваться в неуемной игривости и тотальной неуловимости Театра Реальности, и испытывая дерзкую амбицию к обобщению вышеописанного опыта, я счел возможным (а также невероятно интересным) использовать для этой работы несколько простых символов того дела, каким, волею судьбы, стал заниматься[33].

Итак, внимание! Если, отбросив все лишнее, попытаться ответить на вопрос: «без чего театральная игра не может существовать?» – мы придем к трем основным вещам:

1) без того, кто смотрит (зрителя)[34];

2) без того, кто играет (актера); и