Самоосвобождающаяся игра

И что я имею в виду под защитными механизмами? Я имею в виду — «центр тяжести», или, говоря словами Джона Лилли120, «центр циклона», в бушующем окружении которого человек-играющий всегда чувствует себя «дома». Апеллируя также к системе великого Станиславского, центральной фигурой которой является самосозидающая потенция «актера-творца»121, а также к «психосинтезу» Ассаджиоли122 и к «самоактуализированному человеку» Маслоу123, я имею в виду — устойчивость и непоколебимость веры в свои силы, тотальное бесстрашие и чувство самодостаточности… уверенность в том, что у человека есть т. н. «сердцевина бытия» и что, осознавая свои творческие возможности, он может самостоятельно писать сценарий своей жизни и, более того, блистательно реализовывать его в виртуальном пространстве Театра Реальности. Одним словом, кем бы человек ни был, «…что бы он ни делал, где бы он ни жил, в силу виртуальности он должен чувствовать себя в центре мира. Человек может жить своей жизнью и умереть своей смертью только там, где жизнь его виртуальна, т. е. там, где все центрировано на нем, там, где он может сам строить свою жизнь, — это и будет его родиной. Там же, где он находится на обеспечении чьем-то, — там его тюрьма, даже если клетка золотая»124! Вспыхнув осознанием этого и оглянувшись на положение себя-человека-играющего в современном мире, что мы увидим? Мы увидим «беговую дорожку по кольцу», на дистанции которой все наши счастливые ожидания превращаются в свою противоположность, в пародию и разочарование, в сгусток душевных травм и нерешенных проблем, которые мы стремимся «заесть» шоколадом, залить вином или «обкурить»… Мы увидим, что на этой растянутой на века мелкой «ярмарке тщеславия» бесконечно дублируется одна и та же схема, в обстоятельствах которой наше искреннее устремление к любви и творчеству попадает в ловушку узких и тотально безвыходных состояний: обиды, гнева, ревности, вожделения, страха и т. д. и т. п. Этот бесконтрольный процесс можно определить как ТЕХНОЛОГИЮ КРИЗИСА, и он приводит только к одному — к последовательному выхолащиванию смысла любви и вообще какой бы то ни было творческой активности, к бездействию и депрессии… и, как следствие — к «творческой импотенции».125

Здесь хочу сразу же уточнить: СОСТОЯНИЕ ДЕПРЕССИИ — ЭТО НЕВЕЖЕСТВО! Знание о том, что «…невозможно достичь любви, не достигнув контроля над нашим внутренним миром при помощи духовной эволюции…»126, испокон веков является общим местом. И это означает, что все и во всем требует традиции, развития, культуры, дисциплины! «Без духовной эволюции человек способен только на имитацию любви (читай творчества), на исполнение печальной пародии, несущей одно только разочарование»127.

Еще и еще раз: ДЕПРЕССИЯ — ЭТО НЕВЕЖЕСТВО! ГЛУПОСТЬ! ОТСУТСТВИЕ ЯСНОСТИ! То есть, «…любое деструктивное событие или состояние — это всего лишь напоминание о том, что нами утрачена ЦЕЛОСТНОСТЬ»128!

Теперь же, давайте посмотрим вокруг и прислушаемся к тому, что говорят, сидя в своих гримерках, мыслящие и несомненно талантливые представители нашей профессии, независимо от того успешны они или нет. Цитируя Маслоу, 99 % из них находятся «…под давлением нигилизма и ощущения бессмысленности жизни, цинизма и недоверия к другим людям, отсутствия ценностей и безнадежного отношения к будущему…»129. Это означает, что большинство из нас не знают не только того, ЗАЧЕМ мы изо дня в день продолжаем выходить на сцену как театра, так и жизни, но и того, ЗАЧЕМ мы живем! Вот небольшой отрывок из интервью с сорокадвухлетним Мухаммедом Али: «Посмотрите на меня. Посмотрите на это лицо. Его знали во всем мире. Мне в буквальном смысле аплодировал миллиард людей. И сегодня я чувствую себя каким-то грязным, потому что я не знаю, что сделать, чтобы вновь зазвучали аплодисменты!»130 Платон, Ницше, Ясперс и многие другие любили и до сих пор любят жесточайшим образом рыхлить тему о человеке-марионетке в руках забавляющегося Бога. Но в финале почему-то всегда страдание и боль сломанной и всеми забытой игрушки.