Самопознание и самовоспитание характера

Стремление уйти из ситуации часто выражается в направленном забывании, которое принято называть вытеснением. Человек может забыть имена или события, воспоминание о которых причиняет ему страдание. Нормально работающее самосознание всегда способствует забыванию особо неприятных и мучительных событий прошлого. Поэтому-то мы, вспоминая прошлое, часто склонны помнить только хорошее.

Однако не у всех это так. Особо чувствительные личности, наоборот, помнят из своей жизни только плохое. Это может приводить их к длительному гнетущему настроению; они долго не могут забыть свои мучительные потери и переживания. В этих случаях механизмы психологической защиты срабатывают недостаточно, чем и обусловлено страдание.

Нетрудно увидеть, что эти защиты работают в каждом из нас. Например, странное состояние, что и никак не могу запомнить материал по физике, может быть обусловлено тем, что я испытываю какой-то страх или угрызения совести перед преподавателем физики или считаю его недостойным уважения. В самопознании важно уметь установить причины нарушения наших психических функций путем их сравнения.

Когда я во что бы то ни стало хочу ничем не отличаться от своих товарищей, так что моя мать часто не в состоянии убедить меня одеться определенным образом, то чаще всего это проявляется как стремление «быть как все», что удовлетворяет потребность в безопасности. Такого рода социальная мимикрия побуждает нас быть похожим во всех чертах на членов своей компании, что подчас дорого обходится нашим родителям. Этот стыд, чувство неполноценности подростка при отсутствии у него дорогих джинсов сами по себе выступают в качестве защиты от страха быть отвергнутым своей группой. Узость сознания не позволяет ему выявить подлинную причину стыда, и тем самым подросток становится упрямым и беспощадным к родителям.

Социальная мимикрия проявляется и в том, что мы стараемся быть похожими на людей, от которых мы зависим или которых мы боимся. Сын старается походить на отца не только из восхищения им, но часто и из неосознанных соображений безопасности. Такого рода защита была обнаружена, когда установили, что некоторые подростки стараются походить на своих обидчиков, а заключенные в исправительной колонии копируют поведение наиболее строгого надзирателя. Этот механизм называется «идентификацией с агрессией». Каждому следует задуматься над тем, с кем он идентифицирует себя и тем самым обеспечивает более эффективное овладение обстоятельствами жизни. При этом следует помнить, что стремление присваивать себе свойства других людей коренится в остатках магического сознания, которое мы переняли от далеких предков. Ведь они, съедая сердце медведя, думали, что тем самым приобретают свойства этого умного и сильного зверя. Даже людоедство древних нельзя рассматривать только как пищевое поведение. В основе его лежит стремление отождествить себя с противником, приобрести его лучшие свойства путем уподобления самому себе через съедение его сердца, печени или другой части тела.

Этому процессу идентификации мы научаемся стихийно, путем переноса наблюдаемой у другого программы поведения на сходные собственные ситуации. Идентификация происходит тогда, когда определенная программа поведения другого начинает применяться к самому себе. Это намного проще и экономнее, чем создавать новую программу поведения для самого себя.

Если в идентификации мы приписываем себе свойства другого человека (как правило, положительные), то как же быть с нашими отрицательными признаками? Если я вдруг обнаруживаю себя как ленивого, лживого, скупого, трусливого, бездарного, то мне невыносимо осознавать себя таким, если в моей Я-концепции «записано», что я активен, правдив, щедр, отважен, талантлив. Конечно, мое самосознание может отрицать это несоответствие. Но если оно бросается в глаза и механизмы вытеснения не срабатывают? Тогда наше самосознание поступает по другой схеме. Оно рассуждает так: «Если не только я, но и другие тоже ленивы и лживы, то я не одинок в своих пороках». А поскольку мы склонны идентифицировать себя с другими, то, решив, что они тоже лживы и ленивы, мы перестаем страдать и несоответствие между Я-концепцией и моими реальными проявлениями переживается не так мучительно. Вот этот процесс приписывания другим собственных свойств в психологии получил название проекции. Мы склонны приписывать другим свои свойства, уподобляя их себе. Если в идентификации мы уподобляем себя другим, то в проекции мы других уподобляем себе. Если я добр, то я склонен считать других добрыми, удивляя своей наивностью того, кто зол и считает всех злыми. Если я правдив, то меня легко обмануть, так как я «инстинктивно» считаю других правдивыми, проявляя себя как незрелый и наивный человек в глазах того, кто лжив и всем приписывает злокозненное стремление лгать даже без особой на то необходимости.