Самопознание и Субъективная психология

Вторым выводом можно считать то, что за это служение человек всегда получает плату, причем плату, которая ощущается очень большой. Наличие платы показывает и привычное языковое выражение, которое мы привычно употребляем, говоря про таких людей: человек одержимый оценивается другими людьми как человек исключительный. Оценивается! Значит, цена тут присутствует.

Другое выражение показывает нам и то, чем платят за то, что ты впустил в себя это странное явление по имени Мечта: человек, одержимый мечтой, воспринимается как вдохновенный художник или вождь.

Вдохновение — это то, что в тебя вдохнули. А то, что вдыхают в нас, называется Духом. Заполучить в себя Духа — это, конечно, означает, утрату части свободы и воли, но зато, то есть за то, что утрачено, дает две важнейшие вещи: силу, точнее, силу духа и видение, недоступное обычному человеку (можно назвать его духовным).

Понятия одержимости и вдохновения прямо подводят нас к боговдохновению, то есть к пониманию присутствия божественного вмешательства в наших жизнях, а то и прямого участия богов в судьбе человека.

Я сейчас не говорю о богах, я говорю о человеческой стороне этого общения с богами — о понимании человеком их присутствия. Мы можем пока не заступать ту черту, за которой все окажется бездоказательно. Но по эту сторону, здесь, в мире людей, как считалось, доказательствами существования богов являлись две вещи: во-первых, человеческая вера, а во-вторых, редкие случаи божественных проявлений, называемые чудесами.

Если мы приглядимся к понятию Мечты и сопутствующим ему понятиям одержимости и вдохновения, то поймем, что третьим доказательством того, что человечество знало богов, является способность человеческого сознания, во-первых, распознавать некие состояния как божественные. Причем, не давать имя божественности, а распознавать, не называя, тем слоем себя, где нет даже имен, а есть лишь состояния.

Во-вторых же, доказательством явно может служить тяга нашего сознания к этим состояниям, стремление обрести их как некое блаженство, доступное только людям, приобщенным к иным мирам или божественной жизни.

Одержимый мыслитель — политик, художник, ученый ли — ощущает себя и ощущается другими как бы живущим уже в том мире, из которого прозревает действительность и вещает истины, и лишь нисходящим до нас из своего Небесного высока. Это состояние так ценно и так желанно для нашего естества, что мы охотимся за ним, даже не осознавая того, вовсе не потому, что нас так воспитали или научили в детстве и школе.

Так же очевидно, что мы имеем какой-то опыт, связанный с этими божественными состояниями, который так просто не объясняется из человеческой культуры или этой нашей жизни. Когда наблюдаешь за толпой, которая вроде бы о божественном и духовном должна знать только слово «спирт», но при этом узнает, восхищается и увлекается вождем, который говорит вдохновенно, непроизвольно встает вопрос: что в их сознании, что в их психике, если хотите, узнало этот призыв?

Можно, конечно, применить несколько иностранных слов, вроде гипноза, зомбирования или манипулирования сознанием, но это облегчит жизнь лишь тем, кто должен дать действительное объяснение явления — братцам психологам. Прием этот отработан у нас до совершенства еще благодаря шарлатанству врачей — даешь незнакомой болезни имя на незнакомом же языке, например, на латыни, — и все довольны.

Причем, ты-то вроде как бы и не соврал даже, потому что для себя ты знаешь, что незнакомое слово в качестве имени незнакомого явления всем коллегам скажет, что ты всего лишь обозначил, пометил эту странную вещь. Ты вовсе не соврал! Если бы врал, так врал бы на понятном языке, а ты, как раз наоборот, честно поставил табличку: осторожно, мина!

Вот только простые люди оказались обмануты, — они-то думают, что иностранными словами психологи обозначают как раз то, что знают. Ну, а что простые люди! В конце концов, пусть учатся! Кто им мешает знать? Есть у нас такая форма работы — психологическое консультирование, будет — психологическое самообслуживание!

Думаю, если психология собирается оставаться востребованной, ей надо начинать полноценные исследования того, что интересно людям. И одним из таких исследований могло бы быть изучение одержимости хотя бы в виде "одержимости творческой". А может, тогда кто-то объяснит и что такое вдохновение?.. Я очень, очень хочу этому научиться!

Ну да ладно, с этим я еще готов подождать, но, возвращаясь к тому, с чего начинал свою работу, могу сказать, что лично для меня понимание природы "одержимости идеей", то есть Мечтой или Образом действия, углубляет самоосознавание и должно стать одной из основ самопознания, потому что в той или иной мере присутствует у каждого человека. Даже старик, давно вышедший на пенсию, но до сих пор переживающий, как его несправедливо лишили работы, скорее всего, одержим идеей государственной службы.