Самопознание и Субъективная психология

"Поток сознания" — это нечто безусловно данное нам и постигаемое в самонаблюдении. Понятие это введено Джемсом. Но оно, как и многие другие понятия субъективной психологии, которые я показывал раньше, вобрало в себя труд многих мыслителей, так что разговор о джемсовском "Потоке сознания" покрывает еще один значительный участок истории развития психологии самонаблюдения. Пропустить его было бы потерей, потому что Джемс делает несколько методологических наблюдений, которые нельзя не учитывать при попытке нарисовать образ психологии самонаблюдения и науки самопознания.

Начну с исходного определения, которым Джемс открывает свой двухтомный труд "Принципы психологии" 1890 года:

"Определение психологии лучше всего дал Ладд- как науки, занимающейся описанием и истолкованием состояний сознания.

Под состояниями сознания здесь разумеются такие явления, как ощущения, желания, эмоции, познавательные процессы, решения, хотения и тому подобное" (Там же).

Как видите, это определение нам уже знакомо. Кстати, за него Джемса ужасно не любил Бехтерев и даже начал с отповеди по его поводу свою "Объективную психологию". Как он говорил: "В объективной психологии <…>не должно быть места вопросам о субъективных процессах или процессах сознания" (Бехтерев, с. 3).

Но это требует уточнения. Бехтерев понимал под "объективной психологией" не совсем то же самое, что понимается сейчас. Психологические термины — это такая хитрая штука, которую человеку простому, то есть использующему обычный язык, понять непросто. Иногда в этом помогает история науки. В частности, в данном случае достаточно заглянуть в саму работу Бехтерева, и станет ясно, что Бехтерев не считал, что вся психология должна быть объективной. Иными словами, он еще не приравнивал «объективность» к «научности», как это делают после него. Он вполне определенно считает, что раз самонаблюдение как научный метод имеет ограничения, должен быть создан и такой раздел психологии, который совершенно не трогает субъективную сторону и изучает только биологическую составляющую психики. Точнее это звучит так:

"С нашей точки зрения, совершенно ошибочно распространенное определение психологии как науки только о фактах или явлениях сознания. На самом деле психология не должна ограничиваться изучением явлений сознания, но должна изучать и бессознательные психические явления и вместе с тем она должна изучать также внешние проявления в деятельности организма, поскольку они являются выражением его психической жизни. Наконец, она должна изучать также и биологические основы психической деятельности".

(Бехтерев, с. 5)

И чуть дальше:

"Ясно, что психические процессы протекают в среде, обуславливающей известное сопротивление, а это само по себе доказывает, что все психические процессы суть не только субъективные переживания, но одновременно и материальные процессы. <…>

Мы должны твердо держаться той точки зрения, что дело идет в этом случае не о двух параллельно протекающих процессах, а об одном и том же процессе, который выражается одновременно материальными или объективными изменениями мозга и субъективными проявлениями. <…>

…если мы будем пользоваться словом «психический», мы будем придавать этому значению необычный смысл и не будем понимать под ним только субъективное, но всегда и те объективные или материальные процессы в мозгу, которым всегда и везде сопутствуют психические процессы, иначе говоря, невропсихику.

Не подлежит сомнению, что проявления невропсихики доступны и объективному наблюдению и контролю, поскольку дело касается соотношения внешних воздействий с внешними же проявлениями психической деятельности. Этот род знания мы и выделяем под именем объективных проявлений невропсихики, научную же дисциплину, которая имеет своим предметом изучение соотношения внешних воздействий с внешними же проявлениями невропсихики, мы называем объективной психологией.

Объективная психология в нашем смысле совершенно оставляет в стороне явления сознания" (Там же, с. 8).

Это определение Бехтерева, как вы видите, внутренне противоречиво. Заявляя, что предмет психологии един, он все-таки избирает изучать лишь его материальную составляющую, "совершенно оставляя в стороне явления сознания". В этом смысле он ощущается противоположностью Джемсу, который в своем определении психологии точно так же забывает психофизиологическую составляющую ради изучения сознания. По крайней мере, так видел его Бехтерев, почему и избрал в качестве той опоры, от которой отталкивался, создавая свою науку.