Саморазвитие по Толстому

Можно, пожалуй, сказать, что на Облонском — который встречает Анну на вокзале, с поезда, где она только что сидела рядом с матерью Вронского, — держится вся книга. Анна — его сестра. Левин — его лучший друг. Вронский — его в некотором смысле коллега. Стива — чиновник, а Вронский — офицер кавалерии. Оба они из аристократических семей, а для Стивы нет ничего важнее, чем знать все обо всех членах высшего общества. Но роман, конечно, не о Степане Облонском. Это невозможно. Потому что он по всем признакам счастливый человек, который разобрался в своей жизни. Роман об Анне Карениной. Только о ней он и может быть. Потому что она несчастная женщина, которая в своей жизни не разобралась. Хотя уже здесь заложено противоречие. Мы видим, что роль «счастливого» отведена брату Анны. Но мы также знаем, что его развеселая беспутная жизнь привела к беде. У Стивы роман. Его жена знает об этом, и она удручена. Он, в свою очередь, переживает о том, что расстроил ее. Именно это становится причиной приезда Анны, которая намерена утешить жену брата и выступить в его защиту. И эту семью нам предлагают считать «счастливой». Очевидно, что нам не стоит принимать все за чистую монету.

Не стоит нам и придавать слишком много значения радостному гедонизму жизни Стивы, которого так много на первых десятках страниц. Излишняя любовь к удовольствиям, с точки зрения Толстого, присуща лишь пустым людям. Вскоре после завершения «Анны Карениной» он написал в своем легендарном эссе «Исповедь», что «бессмыслица жизни есть единственное несомненное знание, доступное человеку». Ох уж этот ворчливый старик Толстой. Не успели мы познакомиться с Анной, как он предвосхищает эту свою мысль, как и смерть Анны, классическим зловещим предзнаменованием. На следующей странице, показав нам всю красоту, нежность и необъяснимое загадочное очарование героини, Толстой всмятку раздавливает под колесами поезда какого-то сторожа, смакуя подробности. «Говорят, на два куска». «Бросился!.. задавило!..» Ладно, ладно. Достаточно. В этот момент Толстой говорит нам устами Анны: «Дурное предзнаменование, — сказала она». Да ладно!

Предзнаменование неслучайно. Толстой знал с самого начала, что Анна Каренина погибнет под колесами поезда, потому что именно это произошло в реальной жизни. За год до того, как Толстой приступил к роману, его сосед поссорился со своей любовницей. Ее звали Анна Степановна Пирогова. В биографии Толстого Анри Труайя говорится, что это была «высокая полная женщина, с широким типом и лица, и характера». Так вот. Сосед Толстого бросил Анну Пирогову ради немецкой гувернантки. Настоящая Анна (Пирогова) не смогла с этим смириться, три дня скиталась в расстройстве чувств по деревням, а потом бросилась под поезд.

Анна Степановна Пирогова оставила предсмертную записку: «Ты — мой убийца. Будь счастлив, если убийца вообще способен быть счастливым. Если желаешь, то можешь увидеть мой труп на рельсах в Ясенках». Толстой побывал на вскрытии, которое состоялось 5 января 1872 года. Давайте просто на секунду задумаемся о том, что за человек мог так поступить и как это могло на него повлиять… Приступив к «Анне Карениной», он дал героине имя погибшей женщины, а ее отчество (Степановна) использовал для имени брата Анны Карениной, Степана. Неужели только мне это кажется зловещим?

Итак, мы, читатели, не знаем о судьбе Анны, когда встречаем ее сходящей (ох!) с поезда, — но Толстой знает о ней с самого начала и время от времени играет с нами, намекая на финал. Из всех мест, где Толстой мог бы познакомить нас с Анной, он, конечно, должен был выбрать вагон поезда, как же иначе? И совершенно естественно и неизбежно, чтобы это был поезд, который только что раздавил человека! С самого начала и до появления Анны мы погружаемся в прекрасную и полную напряженного ожидания прозу. Толстой заставляет нас часами разворачивать этот драгоценный подарок, слой за слоем снимая упаковку из рассказов о бесконечных провинциальных балах, шубах и платьях из тафты, — и, когда мы наконец добираемся до самого подарка, он появляется из клубов дыма и пара в сопровождении криков людей, которые только что увидели (я цитирую) «обезображенный труп».