Самородок

Все это очень раздражало Роя, пока он случайно не заметил, как однажды вечером Мемо зашла в лобби с газетой, раскрытой на спортивной странице. Рой уже прочитал эту газету и понял, что она видела колонку о нем и Бампе как бэттерах. Поэтому Рой решил, что может извлечь кое-какую пользу от всех этих сравнений. Он стал теплее относиться к покойному и думал, что тот был не такой уж урод, хоть и увлекался своими идиотскими розыгрышами. Вспоминая его, Рой начал понимать, почему Мемо так увлекалась им. Хотя он как спортсмен превосходил Бампа, они оба играли за деньги и развлекали публику на стадионе. Рой пришел к мысли, что благодаря этому сходству Мемо постепенно привыкнет к нему, и они сойдутся. При этом он надеялся, что она будет видеть в нем его самого, а не призрака с другим именем.

Теперь Рой играл для нее, совершая чудеса своей золотой битой. В общем-то она была не такой уж золотистой, а белой. Но на солнце иногда отливала золотом, и некоторые питчеры противников жаловались, что эта бита слепит глаза. Стаффи Бриггз сказал, чтобы Рой избавился от нее и пользовался какой-нибудь другой, клубной, но он, отстаивая свои права, не хотел отказываться. Из-за этого поднялся большой шум, и Рой пообещал удалить с Вундеркинда излишний блеск. Он сделал это ребрышком ветчины, и хотя питчеры больше не ворчали, бита все-таки отливала матовым золотом. Она принесла ему несколько потрясающих эвериджей[46], ранов и многие другие очки, и несколько недель в турнирах Рой занимал первое место в Лиге по хоумерам[47] и триплам. (В одном интервью приводились его слова о том, что сингл всегда для него «ошибка». И он никогда не делал бантов[48]. «Статистика показывает, что у него ноль бантов». Поуп, читая эти слова, качал головой, но Ред, посмеиваясь, сказал, что для удивительного бьющего, такого, как Рой, это нормально.) Он также побил много краткосрочных рекордов, вызвав своей игрой безумное количество комментариев в газетах. Однако самого Роя не совсем удовлетворяли его достижения. Он страстно желал сделать гораздо больше, добиться настоящей славы. Однако Рой сознавал, что у него еще нет того, ради чего он так рвется к успеху. В сновидениях он по-прежнему видел ту, о которой мечтал. Мемо, вздыхал он.

Поуп не поверил своим глазам.

— Новичкам везет, — бормотал он. Он видел много таких, приходили надутые с распушенным хвостом, размахивали им туда-сюда, а потом, ничего не совершив, уползали с поджатым хвостом. «На мальчика с неба свалилась удача. Обычно такое заканчивается громким треском, так что подождем и посмотрим», — высказывал он свои опасения. А Рой продолжал выступать, как и раньше, не один матч был выигран его усилиями. Команда также сомневалась, что он долго продержится на этом уровне, но не была уверена и в обратном. Когда Роя не было поблизости, игроки часто говорили о нем, сравнивали с Бампом, спорили о том, играет ли он за команду или за самого себя. Олсон сказал: за команду. Кэл Бейкер стоял на том, что это не так. Когда его спросили, почему он так думает, Кэл сказал:

— Эти великие всегда играют за себя, а не за маленьких людей. Если он за нас, то почему не бывает с нами чаще? Почему он все больше сам по себе?

— Да, — заметил Олсон, — но мы теперь выбрались из ямы, и кто это сделал — ветер? Вот что имеет значение, а не то, просиживает ли он с нами задницу или нет.

Большинство игроков согласились с Олсоном. Даже если Рой не интересуется ими, он классный бейсболист, и его пример хорошо действует на них. За три недели они добились координации полевых игроков, хитинга[49] и питчинга[50] (Фаулер и Шульц следят за соперниками, Хинкл и Хилл, периодически поддерживавшиеся Макги, стали по крайней мере действовать ровно), какой не было за все прежние сезоны. Как проржавевшие паровозы, которые впервые за годы выползают из депо, пыхтя, сопя, дымя и выбрасывая снопы искр, они тяжело шагали по дорожкам стадиона. Вскоре они потеснили «Красных», с начала сезона располагавшихся строчкой выше. Когда к концу июля они сравнялись с «Волчатами», имея на двенадцать выигрышей меньше, чем «Пираты», лидеры Лиги, и заняли шестое место, Поуп тер глаза, не веря тому, что видел. Игроки думали, что теперь, когда команда на подъеме, он мог бы не быть таким раздражительным, но Поуп удивлял их, становясь все мрачнее. Потом его и вовсе охватило раскаяние. Поупа терзала мысль, что если бы он не продержал Роя три недели на скамейке, они сейчас уже переместились бы в первый дивизион.