Самородок

– По правде говоря, мне страшно. Я так боюсь потому, что, очевидно, мне там, на прииске, кто-то не поверил. Поэтому здесь меня контролируют, отслеживают каждый мой шаг.

– Да, вы с Отто крепко там увязли. Мало того что у Отто есть такой родственник. Так у вас ещё проживают дома политические заключённые. Я уверена, без тебя здесь не обошлось. Ведь ты согласилась выйти замуж только после того, как я сказала тебе, что если Романов жив, то непременно находится на Колыме. Ты ведь хотела высмеять своего будущего мужа и отправить куда подальше. Совет доброй подруги, вовремя поданный, дорогого стоит. Как ты встретилась с ним, с Романовым? Ведь он наверняка был в лагере.

– Встреча была чисто случайной. Но у нас они проживают на законном основании временно. Ведут какую-то исследовательскую работу в золотом забое. Отто не знает, что я была раньше знакома с Михаилом. Смотри, нигде и никогда не проговорись.

– Он что, до сих пор твой любовник?

Людмила смутилась, покраснела и закашлялась.

– Да не смущайся ты так! Дело житейское. Можно подумать, что ты девочка невинная.

Людмила решила в этом вопросе сказать Марии правду. С тех пор, как она узнала, что Мария связана с разведкой, она взвешивала каждое своё слово.

– Сначала, когда мы встретились, мы действительно были с Михаилом любовниками. Но со временем романтика отношений ушла. Там ведь всё на виду. Да и не нужно это оказалось для меня. Наладились отношения с мужем. Я люблю и счастлива с Отто. Но Михаилу я благодарна за всё хорошее. Для него очень важно наладить связь с семьёй.

Мария пристально и серьёзно посмотрела на Людмилу.

– Я рада за тебя. Я никогда не считала ваши отношения с Романовым серьёзными. Просьбу твою относительно его и его друга я выполню.

Подруги попрощались, и Мария ушла.

Людмила совершенно правильно поняла, что Мамсуров знает о неизбежности войны с фашистами. От советских разведчиков уже поступило достаточно таких известий. Да и сам Хаджи Мамсуров, герой Испании, знаменитый майор Ксанти, встретился с фашизмом лицом к лицу. Он понимал неизбежность этой войны.

Естественно, Людмила всего этого не могла знать. Но она уловила главное. Её появление в Москве было очень нужно и своевременно. Оно спасло Берга и, может быть, и её от тюрьмы или пули и от обвинения в шпионаже в пользу врагов. В любом случае, если самолёт, на котором летел шпион, засекли на границе, то только случайность помогла Герхарду не обнаружить себя. Их молчание могло расцениваться только как предательство. А сейчас они поступили благородно и разумно.

Людмила не стала писать письмо мужу. Ей хотелось скорее его успокоить и не встревожить своей задержкой в Москве. Поэтому она дала ему телеграмму.

«Дорогой Отто, – сообщила она, – Москва встретила меня очень хорошо. Есть надежда поступить в следующем году в институт. Задержусь на две недели. Люблю. Целую. Скучаю. Людмила».

С этого дня с Людмилой стали заниматься минимальной агентурной подготовкой. Она должна была научиться владеть рацией.

Вечерами она по-прежнему ходила везде со своей подругой в театры, в гости, на приёмы. Всё реже она чувствовала за собой посторонний надзор. Это были самые длинные две недели в её жизни. Едва она оставалась одна дома, как её сердце, её тело, её глаза начинали тосковать о муже. Ночами ей снился прииск, их деревянный дом, даже Врангула. Утром не хотелось вставать и куда-то идти.

Людмила ощутила, что она действительно беременна. Настроение безоблачной нежности, когда она поняла, что это действительно возможно, больше не приходило к ней. Сейчас она осознавала, что будущее не сулит спокойствия и надёжности. Ей хотелось скорее увидеться с мужем, обрести надёжность и уверенность. Она не могла писать ему о своей беременности. Это было очень личное. Вдруг их письма читаются кем-либо другим. Она хотела, чтобы он первый услышал от неё это радостное и тревожное известие. Она хотела видеть его глаза в этот момент. И чтобы никто не мешал и не отвлекал. Она мечтала сказать ему об этом в их спальне, когда они впервые соединятся после длительной разлуки. Она считала, что так он по-настоящему почувствует своё отцовство, свою прямую причастность к нему. «Он – моё личное солнце, – думала Людмила, – а я его земля, в которой прорастает его семя».

Иван Иванович

Это было ещё до отъезда Людмилы в Москву. Берг вызвал Ивана Ивановича в контору.

– Иван Иванович, уже поздняя осень. Зимой будет трудно выполнять план по золоту. Надо создать запас. Поезжай в разведпартию. Бери проводника, канистры со спиртом, двух лошадей. Поговори с мужиками. Надо, чтобы помогли. Только смотри, осторожно.

– Отто Карлович, ты же знаешь, сколько я в разведпартиях был. Понимаю, что дело деликатное, требует осторожности. К тому же везти одному большое количество золота, естественно, не просто. Как говорят: закон – тайга, медведь – хозяин.

– Поэтому я выбрал тебя. Проводник тебе нужен?

– Да. Я не знаю, где сейчас разведпартия путешествует. А что за проводник?

– Вчера пришёл из разведки. Говорит, продукты заканчиваются. Нагрузитесь и поедете.