Самородок (СИ)

И она ответила… Неистово, всем ждущим естеством своим, всем своим мудрым женским вторым «я», всей женской составляющей, имя которой — любовь; тем, чем женщина отвечает любимому мужчине, когда тот рядом и жаждет, и ждёт только её одну, неповторимую и единственную. Ту, которая уже навсегда!..

Он легко поднял её и отнёс в соседнюю комнатку, где были лишь холодильник, небольшой столик и диван-кровать. Тут коротали они с Ромкой ночи, когда выпадало дежурство по Сектору. Он бережно, как бесценный груз, положил женщину на этот диван, встретился с её глазами, в которых не было ничего, кроме призыва и ожидания. Боже, неужели это с ним? Вот это?!.. И ни о чём не думая, стал нежно и в то же время страстно, на одном дыхании, целовать её всю, куда только доставали губы, срывая всё, что мешало этим губам. Она отвечала взаимностью, — жарко, пылко, она растворялась в его безудержных поцелуях, как пересохшая почва под струями долгожданного ливня. Кусала от наслаждения губы, когда он целовал её всю и крепко обнимала в ответ. Она жила сейчас только им, забыла, кто она, где она и желала лишь одного — чтобы это не кончалось. Желала отчаянно, неистово. За эти мгновения она готова была отдать всё на свете. И отдала. Так же неистово и не раздумывая ни секунды. И он взял её, с нерастраченным жаром, сумасшедшей страстью, всю, без остатка. И упал в Пропасть, растворился в светло-ореховом омуте счастливых глаз, исчезнув в них и рождаясь уже внутри неё, уже не принадлежа ни себе, ни этой Вселенной. Целовал, нежил, сжимал в объятиях, делал всё, что она желала и не мог остановиться. Любил её как одержимый, как в последний раз, будто никогда и не обладал до этого женщиной. И она испытывала те же чувства и ту же страсть, пылко отвечая на ласки и вся горя желанием и торопясь, торопясь в полной мере насладиться этими безумными и счастливыми мгновениями, что наконец-то подарила ей судьба… Только женщина, до предела истосковавшаяся по ласке любимого, могла бы её понять и полностью разделить её чувства. Одиночеством собственной души и не растраченной страстью…

После, лежа уже совершенно обессиленный и бессмысленно таращась в потолок, вдруг понял, до какой же степени он сейчас счастлив. Всё отошло на задний план: и служебные обязанности, и Энея, и «Икары», и Датай, чёрт бы его побрал, и… Короче, всё. Осталась одна Елена, любимая и желанная. Он нежно перебирал в своих пальцах её волосы и наслаждался прикосновениями к этому восхитительному шёлку.

А женщина лежала не шевелясь, замирая и вся погружаясь в эти прикосновения, ласковые, дурманящие и опять зовущие куда-то далеко-далеко, за грань обыденных чувств и эмоций. Ей казалось — куда уж дальше?! Но, оказывается, были там, за этой чертой, ещё более глубокие и непостижимые чувства. Она будто пережила ощущение безудержного падения или полёта. Туда, в синь и бескрайность, где ни начала, ни конца, а лишь воронка тех же чувств и эмоций, что засасывает тебя всю, без остатка. Она выдохнула застрявший в лёгких воздух (забыла даже дышать от охватившего её счастья), открыла затуманенные глаза и, чуть повернув голову, поцеловала его пальцы.

— Мы же никогда не расстанемся? Нет для этого причины? Правда? — задала она извечно женский вопрос и посмотрела сияющими глазами. Как же она его любила! Только сейчас она осознала в полной мере — как!..

Ким встретил этот взгляд и с наслаждением в него погрузился, вновь испытывая волнительное, ни с чем не сравнимое ощущение замирания где-то там, внутри себя. И улыбнулся. Улыбка вдруг сделала его так похожим на обыкновенного, со всеми своими недостатками и слабостями человека, что Елена в очередной раз задохнулась от счастья, оттого, что он рядом, что они наконец-то вместе, что нашли друг друга в круговерти дней и суеты, что никогда больше не потеряются. Никогда. По крайней мере, себе она такую клятву дала. И нисколько об этом не жалела.

Но мгновения счастья, как известно, лишь мгновения. А потом наступает повседневность и та же круговерть, что и зовётся жизнью…

Завибрировал манжет трэка на левом запястье. Баев по привычке активировал связь, хотя, если честно, не желал сейчас никого ни слышать, а тем более видеть. Он чувствовал своими вновь обретёнными способностями и благодаря той Силе, что дремала там, в подсознании, что творилось в душе Елены и что она сейчас переживала. Она просто любила, ничего не требуя взамен. Кроме понимания. Открылась вся, идя ему навстречу, как путник, прошедший множество дорог и нашедший наконец ту, единственную, что и выведет его к свету, солнцу и безоблачному небу над головой… Разве можно было обмануть её ожидания? После такого вот откровения? Когда всё отдано ему, одному ему, до самого донышка, до самого, самого?.. Да никогда!

— Да?

Вольнов, проявившийся в объёмном кубе трэк-видео, тут же сбивчиво начал докладывать:

— Аппаратура в шоке, да и девчонка, похоже, также. У неё какой-то сбой или что похуже…