Самосострадание. О силе сочувствия и доброты к себе

Самосострадание ведет не только к удовлетворительным и взаимоподдерживающим романтическим отношениям — оно также улучшает сексуальную жизнь. И это большой бонус. Секс — замечательный способ почувствовать себя живыми, страстными и ощутить, что вы вместе. Это также одно из самых приятных занятий, доступных взрослым людям. Но почему тогда наше общество так неловко себя чувствует, когда речь заходит о сексе? И хотя сексуальные образы преследуют нас повсюду, людям трудно говорить о сексе открыто и честно. Женщины особенно остро испытывают связанный с сексуальностью стыд, даже те, кто вырос после сексуальной революции 1960-х, — общество до сих пор говорит им, что их ценность и самоценность кроются в способности хранить себя в сексуальной чистоте. Женщину, которая в открытую наслаждается сексом и — боже упаси! — хочет побольше секса, называют… Все знают, как ее называют.

Конечно, все уже не так плохо, как когда-то. Женщинам теперь необязательно хранить девственность до брака, однако двойные стандарты все равно налицо. Мужчин, имеющих множество сексуальных партнерш, восхваляют, как племенных жеребцов, женщин за то же самое порицают. Ролевых моделей женщин, гордящихся своей сексуальностью и не собирающихся за это извиняться, раз-два и обчелся. Хороший пример — Саманта из «Секса в большом городе». Что там она говорила про секс с мужчиной, с которым только начала встречаться? «Не спать с мужчиной на первом свидании — это правило, которое придумали женщины, которых никто не хочет, чтобы испортить настроение нам, женщинам, которых хотят все!!!» Саманта так привлекательна, потому что ей хватает смелости радоваться тому, по поводу чего обычно морщат носик.

С другой стороны, женщина, которая уже на первом свидании отдается мужчине, потому что хочет ему нравиться, а не потому, что ей хочется с ним секса, конечно же, обесценивает себя. Если самооценка женщины зависит от количества одобрительных посвистов, когда она шествует на шпильках (от Джимми Чу или нет — неважно), тогда она действительно продает себя задешево, поскольку самооценка зависит не от того, как на тебя смотрят со стороны, — она исходит изнутри. Использование секса как средства повышения самооценки, во-первых, приводит к неверному выбору сексуального партнера, а во-вторых, делает женщину эмоционально уязвимой: «Почему он мне не перезвонил? Я для него недостаточно хороша?»

Особенно тяжело с сексуальностью и самооценкой дело обстоит у девушек-подростков. С одной стороны, переходный возраст в нашем обществе все больше и больше сексуализируется. Пройдитесь по любому загородному моллу: девчонки в джинсах с заниженной талией, под тонюсенькими маечками — бюстгальтеры-пушап… И так выглядят не только подростки. Как пишут Диана Левин и Джейн Килборн в книге «Сексуальные, но еще не взрослые»[187], даже девочки препубертатного возраста носят и мини-юбки, и стринги, и лифчики с подкладками. Что под всем этим подразумевается? Ты — то, что у тебя есть, а уж если есть, то гордись этим. Музыка, которую они слушают, также долдонит о том, что девушки — прежде всего сексуальные объекты. Тексты двух из трех популярных песен о любви для женщин унизительны[188]. Вот, к примеру, песня Ying Yang Twins[189]: «Я не возражаю, если ты попросишь меня сделать минет. Ну ты понял, пора нам отправляться в постель». Средний подросток слушает подобное по два с половиной часа в день.

Для многих молодых женщин секс становится чем-то незначительным. Лаура Степп в книге «Сорвавшиеся с привязи» («Unhooked: How Young Women Pursue Sex, Delay Love and Lose at Both») пишет о том, что случайные связи стали нормой во многих старших классах и кампусах колледжей и что желать секса в контексте долговременных, эмоционально близких взаимоотношений больше «не круто». Но это — ответ некоторых девушек на неприкрытую мизогинию. Степп вспоминает историю девушки по имени Николь — она пришла в комнату к парню, который послал ей текстовое сообщение с предложением встретиться, и тут же занялась с ним сексом. Спустя несколько часов, когда она собралась уходить, он спросил: «И что мы теперь с этим будем делать?» — «Ничего, — ответила она. — Я получила все, что хотела»[190].