Самосострадание. О силе сочувствия и доброты к себе

Признаюсь, что временами эти переживания заставляли меня жалеть себя — например, когда я гуляла с Роуэном в парке и смотрела на других мам, с «нормальными» детьми. Ну почему у меня не такой ребенок? Почему Роуэн не может хотя бы ответить, когда другой малыш спрашивает, как его зовут? Почему другие дети кривятся, видя, какой он странный? Я чувствовала себя отдельной, одинокой, отрезанной от мира «нормальных» семей. Во мне все кричало: «МАТЕРИНСТВО НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ТАКИМ! ЭТО НЕ ТОТ ПЛАН, КОТОРЫЙ Я СТРОИЛА! ПОЧЕМУ ИМЕННО Я?» Но, к счастью, самосострадание не дало мне зайти слишком далеко. Наблюдая, как другие дети качаются на качелях или съезжают с горки, я напоминала себе, что в большинстве семей воспитание детей сопряжено с трудностями. Это может быть не аутизм, а любая другая из огромного множества проблем: депрессия, нарушение пищевого поведения, пристрастие к наркотикам, запугивание в школе, серьезная болезнь. Я смотрела на другие семьи в парке и говорила себе, что у них, конечно же, есть свои беды и горести, а если их нет сейчас, то они когда-нибудь появятся. Вместо того чтобы причитать «бедная я», я пыталась соединиться сердцем со всеми родителями, которые в трудных обстоятельствах стараются делать все от них зависящее. Как насчет миллионов родителей в развивающихся странах, чьим детям не хватает даже еды? Конечно, я была не единственной, кому приходилось туго.

Эти размышления имели двоякий результат. Во-первых, я прочувствовала всю непредсказуемость человеческого существования. Мое сердце наполнилось состраданием ко всем проблемам и горестям, связанным с родительством, но также к радости, любви и чуду, которые дарят нам дети. И во-вторых, я увидела свою ситуацию гораздо более ясно. Я не попалась в ловушку: не убедила себя, что другим родителям легче, чем мне; я все время помнила, что бывает и хуже — куда хуже. По большому счету, аутизм не так уж страшен, и мы можем оказать Роуэну огромную помощь. Но главным даром самосострадания было самообладание, необходимое для того, чтобы принимать меры, которые в конечном счете Роуэну помогли.

И что, наверное, еще важнее, сосредоточенность на мысли об общности людей помогла мне любить Роуэна таким, какой он есть. Когда я вспоминала о том, что проблемы и трудности — это нормально, мне легче было преодолевать горечь от того, что у меня не «нормальный» ребенок.

Да и что вообще нормально? Да, Роуэну было трудно выражать свои мысли и чувства словами и взаимодействовать с людьми так, как это принято, но он был любящим и счастливым ребенком. Быть человеком не значит соответствовать некоему стандарту; это значит быть таким, каким лепит тебя жизнь: со своими сильными сторонами и слабостями, удачами и трудностями, причудами и странностями. То, что я приняла и прочувствовала общность человеческого положения, помогло мне сочувственно принять Роуэна и свою роль — роль матери ребенка-аутиста.

Глава пятая. Быть внимательным к тому, что есть

Нельзя остановить волны, но можно обучиться серфингу.

Джон Кабат-Зинн, «Куда бы ты ни шел — ты уже там»[64]

Третий ключевой компонент самосострадания — осознанность, то есть ясное понимание и безоценочное принятие того, что происходит в данный момент. Иными словами — готовность к реальности, какой бы она ни была. Идея в том, что нужно видеть вещи точно такими, какие они есть, чтобы откликаться на текущую ситуацию самым сострадательным — а значит, самым эффективным — образом.

Остановиться и заметить момент страдания

Чтобы проявить к себе сострадание, нужно сначала понять, что мы страдаем. Мы не можем исцелить то, чего не чувствуем. Как уже говорилось, мы часто не идентифицируем чувства вины, неполноценности, грусти, одиночества и т. д. с моментами страдания, на которые можно отвечать состраданием. Когда вы смотритесь в зеркало и вам кажется, будто у вас слишком маленький рост или чересчур большой нос, разве вы говорите себе тут же, что это чувство неадекватности болезненно и заслуживает доброго, заботливого отклика? Когда начальник вызывает вас к себе и сообщает, что вы плохо работаете, разве первое ваше побуждение — утешить себя в этот тяжелый момент? Вероятно, нет.

Нам определенно больно оттого, что мы не соответствуем своим идеалам, но сознание стремится сконцентрироваться не на боли, а на самой неудаче. А это совершенно разные вещи. В тот момент, когда мы замечаем в себе что-то неприятное для нас, внимание, как правило, целиком сосредоточивается на наших мнимых недостатках. Мы в этот момент видим все в таком ракурсе, который не позволяет осознать, что ощущение несовершенства причиняет нам страдания, и уже тем более не позволяет откликнуться на эти страдания сочувствием.