Самосожжение

Что касается Гея, он был просто убежден в этом!

Границы как таковой между Польшей и Австро-Венгерской монархией, в состав которой входила Словакия, здесь, в Татрах, в те времена практически не было. То есть граница, наверно, была - не было пограничников. Ленин жил в Польше, а ездил, когда хотел, - без всякой, конечно, визы, - в словацкий город Кежмарок. Ездил то ли на лошадях, то ли на велосипеде.

В Кежмароке, маленьком татранском городке, была уникальная даже по нынешним временам библиотека. Она расположена в здании бывшего лицея. Десятки тысяч редчайших изданий. Разных веков. Разных стран. И это была всего-навсего лицейская библиотека.

Уму непостижимо!

Гей спросил, нет ли на каких-то книгах пометок, которые могли быть сделаны рукой Ленина?

Никто этого не знал. Во всяком случае, сведений нет.

Какие же именно книги могли интересовать Ленина?

С тех пор прошло семьдесят лет.

Неужели в этих книгах, собравших многовековой опыт человечества, не было ответов на те вопросы, с которыми человечество столкнулось теперь, в конце XX века? И Ленин, вероятно, предвидел эти вопросы. Должен был предвидеть. Образованнейший человек, Ленин знал наверняка, с чего же все начинается, и уж не мог не знать, чем же всё кончается.

Из доклада генерального секретаря ООН У Тана "Последствия возможного применения ядерного оружия".

...Взрыв бомбы мощностью 20 мегатонн привел бы к образованию на поверхности земли кратера глубиной 75-90 метров и диаметром 800 метров...

Эксперты стран - членов ООН (Англии, Индии, СССР, США, Японии, Канады, Мексики, Нигерии, Норвегии, Польши, Франции, Швеции) представили этот доклад У Тану 6 октября 1967 года.

Гей знал, хотя и не был экспертом, что страны обоих лагерей, именно так это называется, обзавелись теперь и более мощными современными бомбами - до 50 мегатонн.

Вероятно, это был не предел.

В этом смысле современная цивилизация предела не знала.

Следовательно, после взрыва современной ядерной бомбы на месте Хиросимы не было бы ни моста Айон с человеческими тенями на каменных плитах, ни остатков стен здания универмага Факуя и оголенного купола торгово-промышленной палаты, ни развалин вообще, ни пепла даже...

Только огромный кратер.

Страшно было себе представить, что эта библиотека в Кежмароке будет уничтожена в ядерной войне. Книги сами по себе не восстановятся из атомов и молекул.

Гей подумал, что если бы Ева, которая тайно звонила незаконному Адаму из автомата за углом дома, где она жила и где в эту минуту ее законный Адам корпел над своей диссертацией, посвященной, как понял Гей, чрезвычайно злободневной, актуальной теме, - если бы Ева смогла увидеть эту лицейскую библиотеку в Кежмароке, она по-новому бы стала, пожалуй, смотреть на скучную работу своего законного Адама, а заодно и на него самого, ученого сухаря.

Впрочем, еще совсем недавно она смотрела на его работу именно так, как и нужно смотреть на работу, если только, разумеется, работа эта настоящая.

Кстати заметить, в глубине души Адам надеялся, что его работа как раз настоящая. У нее и название было тоже чрезвычайно злободневное, актуальное: Homo prekatastrofilis, то есть ЧЕЛОВЕК ДОКАТАСТРОФИЧЕСКИЙ.

Такая метаморфоза Евы, подумал Гей, была следствием внутривидовой борьбы, этого странного и страшного процесса, который, как считал Гей, был так же необратим, как и распад ядерной энергии.

Внизу, в преисподней, вдруг раздались звуки музыки.

В ресторане?

Кажется, там не было никакого оркестра, когда Гей пил кефир.

Как жаль, усмехнулся он, что в здешнем роскошном ресторане ему подали кефир не под звуки эстрадного оркестра.

Интересно, а что пьет шатенка в розовом?

Алина, в сущности, не любила спиртное. Так только - за компанию. Легкий вермут с лимоном и льдом. Но теперь, сказала она перед отъездом в Братиславу, будем и вовсе пить лишь чай да настои разных трав, например, мяты и зверобоя.

Пора подумать о душе, сказала она с улыбкой, но и как бы с намеком.

Одну из газетных вырезок в Красную Папку положила сама Алина. Разумеется, она знала о содержании Красной Папки. Правда, эту заметку, о которой Гей вспомнил теперь, она положила в Красную Папку совсем недавно, а было бы лучше, если бы она положила ее туда несколько лет назад, когда, например, Гошку взяли в армию, но и сейчас еще было не поздно! Поэтому когда она принесла ему газетную вырезку и сказала: "Это как раз то, что нужно", - Гей впервые подумал, что любовь может спасти мир.