Самосожжение

Почему-то ему пришло в голову, что с этим жестом как таковым, вполне интеллигентным в его исполнении - это уж он гарантирует, у Алины связано нечто такое, что омрачило бы ее теперь, если об этом напомнить ей самим жестом.

Черт его знает, с какой стати взбрела ему в башку такая нелепая мысль!

Но дело сделано - мысль явилась, в ход по сигналу серого вещества пошли слова, не менее серые.

Следовательно, Гей тут же и спросил Алину, можно ли предложить ей руку.

То есть подставить свою полусогнутую в локте руку так, чтобы ей удобно было мягко, слегка, почти не касаясь рукава пиджака, обхватить его полусогнутый локоть своей рукой, ладошкой, кистью, ну да вы знаете, как это делается.

Вот он и спросил на всякий случай, можно ли предложить ей руку - именно в этом смысле, в каком же еще!

Однако Алина, беря со стула свою сумочку, напряженно замерла, услышав это короткое и простое: "Можно предложить вам руку?"

Он даже на расстоянии почувствовал, как напряглась она, будто вся окаменела, не говоря уже о той руке, о левой, разумеется, под ладошку и кисть которой он собирался вполне светски подставить свою полусогнутую в локте руку.

- Что с вами? - еще тише спросил он, пододвигая под стол и тот стул, на котором сидел сам, делая это не столько ради хорошего тона, сколько для того, чтобы хоть как-то оправдать эту паузу в глазах свадебной компании. - Я спросил, не хотите ли вы, пока мы идем по залу, взять меня под руку... удобно ли вам это будет... только и всего...

- Господи! - вздохнула она с облегчением и улыбнулась, расслабилась, тут же подхватила - слегка, мягко, естественно, как и предполагалось, - его под левую руку, которую он, конечно, еще не успел полусогнуть в локте.

Более того. Гей не успел переложить Красную Папку под правую руку!

И Красная Папка оказалась между ними.

Словно гарант их вечного союза.

Такая симпатичная пара, давно притершаяся, муж и жена, разумеется, отнюдь не любовники, разве же любовник станет угощать в ресторане свою любовницу банальным кефиром, да еще и какая-то нелепая папка у него под мышкой.

Впрочем, именно эта нелепая папка говорила о том, что он и она притерлись уже до того состояния, когда притереться ближе никак невозможно, абсолютное слияние, пока еще не давшее коррозию на стыке двух инородных тел, каковыми являются природные, то есть сугубо материальные, тела детей природы, Адама и Евы.

Вот что можно было бы сказать сейчас о них, об Алине и Гее, выходящих из ресторана чин чинарем в счастливую ночь в уютном номере "Гранд-отеля".

- Господи! - повторила Алина, приостанавливаясь, когда они скрылись за дверью. - Я так напугалась!..

- Чего? - Гей делал вид, что не понимает ее испуга.

- Да когда вы сказали мне про руку...

- Но ведь я же не собирался цапать вас за локоток... - начал было Гей, но Алина перебила его:

- ...как женщину, отбившуюся на время от рук...

- ...как любовницу... - добавил он улыбаясь.

- ...как наложницу свою...

- ...как рабыню...

- Господи! Как же я напугалась!..

- Ну полно вам, - хмуро сказал Гей. - Все уже позади. Что толку травить себе душу?

- Я вам позже все расскажу... ну, что с этим жестом было связано.

- А надо ли? - вроде как усомнился Гей.

- Так ведь с этого жеста, как ни странно, у меня все и началось, печально сказала Алина.

- Этим жестом, похоже, у вас все и заканчивается, как видите.

Гей сказал это снисходительно, потому что на печаль в голосе по такому поводу он сейчас не имел ни малейшего права, его печаль была связана теперь с чем-то другим, куда более важным, например с актом самосожжения Гея и воссозданием его из атомов и молекул.

Портье и швейцар как бы вполглаза смотрели на экран телевизора.

Изумленный вид портье!..

Несколько минут назад, когда Гей спускался в ресторан, портье не обратил на него, казалось, никакого внимания.

А сейчас он во все глаза уставился на Гея, словно с ним, Геем, было связано что-то из ряда вон выходящее...

Может быть, портье тоже смотрел сцену самосожжения Гея и теперь, увидев живого двойника, не смог скрыть своего изумления?

Гей отвернулся было, но портье вежливо осведомился:

- Пан больше не желает позвонить в Братиславу?

- Как?.. - Гей смешался, не зная, что ответить. То ли его удивила эта негаданная возможность позвонить в "Девин", Алине, то ли озадачила необходимость сделать такой звонок, о чем сам он вроде как забыл, хотя даже портье об этом помнил. - Прямо сейчас?!

Алина не могла не заметить его растерянности.

- Да, если пан желает, - и портье сделал учтивое движение в сторону телефона.

- Нет! - поспешно сказал Гей. - Я уже передумал звонить. Благодарю вас... - И так как портье продолжал неотрывно смотреть на Гея, даже не кивнув в знак принятия благодарности, он добавил: - Я уже владею информацией...

Гей при этих своих словах досадливо поморщился.

Стереотипное выражение!

Ученый сухарь.

Швейцар нажал на кнопку лифта, продолжая вполглаза смотреть на экран.

Алина тоже как бы вполглаза смотрела на экран телевизора.

- Значит, вот как все начинается... - сказала она.

- Увы! - сказал в это время социолог Адам. - Начинается не с этого. Этим уже заканчивается...