Самоцветные горы

А Младший, кудрявый, в лёгкой аррантской рубашке и просторном плаще, свободной рукой бережно прижимал к груди несколько свитков и книг. То ли спасал их откуда-то и от кого-то, то ли радостно нёс показать людям, то ли готовился вписать на чистые листы только что почерпнутую премудрость… Резные лики, опять-таки против всякого обыкновения, не были обременены ни малейшим намёком на сходство. Но некоторым образом это всё равно были братья. И более того – близнецы. С первого взгляда свидетельствовала об этом зримая Правда превыше всякой внешней похожести… И они протягивали Хономеру хрустальную чашу, исполненную в виде двух сложенных вместе ладоней. Влага для омовения и очищения? Горсть воды – припасть жаждущими губами?.. Слёзы о несовершенстве этого мира, к которым он мог добавить свои?..

А ладони, составлявшие чашу, благодаря мастерству резчика ещё и принадлежали женщине, стоявшей за Братьями. Женщина обнимала и заключала Их в себя так, как материнское сердце сквозь годы обнимает и хранит выросших сыновей. Никто ещё не дерзал изобразить рядом с Близнецами Их Мать… Она тоже смотрела на Избранного Ученика, и в её глазах ему немедленно померещилась укоризна.

“Ты провинился, Хономер…”

И, уж конечно, совсем не случайно за спинами всех троих высился одетый снегами гигант – Харан Киир, прозванный Престолом Небес, а всё вместе было обрамлено зыбкими очертаниями совсем уже запредельной и непостижимой фигуры, коею мог быть единственно сам Предвечный и Нерождённый. Ему тоже до сих пор никто не пытался придать видимый облик. Но было очевидно – начни исправлять, приводить в соответствие с прежними установлениями, убери хоть что-нибудь – и от явственного дыхания чуда не останется и следа. И сделается окончательно ясно, что не образа были неправильными и не их нужно было менять… И ещё. Доколе со Старшим Младший брат разлучён, в пустых небесах порожним пребудет трон. Слова древнего пророчества Хономер помнил с самого детства. Так вот: Тервелг не позаботился украсить свою работу буквенной вязью. Что это – непростительная забывчивость?.. Ещё одно отступление от установлений?.. Но, если верить созданным им образам, небеса и небесный престол с некоторых пор отнюдь не пустовали, а значит, настало время новых пророчеств…

“Святы Мать Земля и Отец Небо, – явились неведомо откуда и запросились на уста слова небывалой молитвы. – Святы дети их, Люди. Свято всё дышащее и живое…”

Дивные образа смотрели на Хономера. Хономер, замерев, стоял на коленях и тоже смотрел, смотрел, смотрел…

Жила-поживала когда-то большая семья.
Настала пора переезда в иные края.
Когда же мешки с барахлом выносили во двор,
У взрослых с детьми разгорелся нешуточный спор
И “против” и “за” раздавались у них голоса –
Везти или нет им с собою дворового пса.
А тот, чьих зубов опасался полуночный вор,
Лежал и внимательно слушал людской разговор.
“Я стал им не нужен… Зачем притворяться живым?”
И больше не поднял с натруженных лап головы.
Спустя поколение снова настал переезд
На поиски более щедрых и солнечных мест.
И бывшие дети решали над грудой мешков –
Везти или нет им с собою своих стариков.

5. Доказательство невиновности

Путь “за Челну, на кулижки”, что насоветовал Оленюшке премудрый слепой Лось, оказался именно таков, каким и следовало быть пути в подобное место. А именно – далеко не прямоезжим.

И Крупец, на чьём берегу обитали гостеприимные Зайцы, и Ель, вдоль которой, собственно, располагались обетованные кулижки, были правыми притоками великой Светыни, – текли с севера, из самого сердца бесконечных веннских лесов. Однако попасть с одной реки на другую было не так-то легко.