Самоубеждение (ЛП)

В конце концов, диалог свернул на тему Парка Макграт.

- Что побудило вас занять такую жесткую позицию по этому вопросу, столь отличную от мнения вашего предшественника? - задала вопрос Кальпурния.

Мартин очень отчетливо помнил тот день, когда он принял это решение. Впрочем, день этот врезался в его память и по еще одной причине. Он про себя называл его “Днем Шикарной Тёлки”

Это был день, когда он должен был участвовать в публичных дебатах при поддержке местной радиостанции. СМИ обожали такого рода выступления - они всегда привлекали интерес аудитории и помогали зашибать бешеные бабки на рекламе. В зале, где должно было проходить событие, собралось, однако, совсем немного посетителей - половина рядов были пустыми.

Дебаты начались весьма скверно. Мартин пытался одновременно и отдать символическую дань уважения покойному Хиггинсу, и по возможности дистанцироваться от него. Они с Присциллой составили краткий конспект его выступления, постаравшись максимально огибать углы и избегать острых вопросов, дабы не сесть в лужу. По крайней мере, это позволило бы им проиграть выборы с достоинством и без скандала. Однако, ближе к концу выступления, один из радиоведущих задал вопрос о парке Макграт.

Мартин окинул взглядом ряды пустых сидений и сидящих тут и там немногочисленных скучающих граждан. Сверился с конспектом. Заготовленный ответ представлял собой тщательно составленный набор уклончивых туманных обещаний и пустых вежливых фраз. Но в душе Мартину был очень дорог этот парк и связанные с ним воспоминания. Он сам там когда-то играл ребенком.

Воцарилась продолжительная пауза. Мартин внезапно осознал, что зал затих и все ждут его слова. Надежды на победу не было. А значит - и терять нечего, не так ли? Он отложил конспект в сторону.

- Ну что ж, давайте поговорим о парке…

И он начал говорить о парке. Рассказал об имеющемся у него плане (реально придуманном на ходу) по введению постоянного запрета на строительство в парке и прилегающих районах. Впервые за все время своей работы, он говорил абсолютно честно, ничего не тая, только то, что действительно думал. Конспект с заготовленными репликами был окончательно позабыт. Краем глаза он замечал, как Присцилла делала страшные глаза и отчаянно показывала ему что-то жестами, но впервые за все время ему было плевать.

Оппонент Мартина сразу же поспешил раскритиковать его план. Последовал тяжелый и продолжительный спор с привлечением всех возможных аргументов. Мартин не мог похвастаться, что победил. Но как минимум свел спор вничью. И, что самое главное, он заинтересовал публику.

Однако, дебаты занимали лишь второе место в воспоминаниях Мартина о том дне. Другое необычайное происшествие было еще более запоминающимся. В первом ряду зрительного зала им была обнаружена самая потрясающе-головокружительно-шикарная женщина, что он когда-либо видел в своей жизни.

Блондинка. Зеленоглазая. С невероятным телом. На ней было лишь обтягивающее супер-короткое платье без рукавов и белоснежные босоножки на платформах. Она словно сошла с обложки какого-то мужского журнала. Каждый раз, когда она закидывала ногу на ногу, Мартин терял нить мысли и запинался. Она наблюдала за дебатами с выражением легкого любопытства на безупречном лице и держала за руку седого мужчину в дорогом костюме, который с виду был старше ее раза эдак в три…

- … Мартин. Мартин? - раздался голос Кальпурнии.

- А? Что? Ой, извини, Калли, я тут эмм… немножко задумался. Рад, что ты спросила насчет парка. В своей кампании я заявил, и сейчас готов подтвердить, что парки в городской черте - есть неотъемлемая и необходимая часть городского ландшафта. Они не дают городу превратиться в безжизненный лабиринт из стекла и бетона. И мы все должны помнить очень важную вещь: парки должны принадлежать всем жителям, а не только кучке избранных, которым…

Его прервал вежливый стук в дверь. Он бросил взгляд на часы.

- А, это ммм, должно быть Присцилла принесла чай.

- Присцилла приносит тебе чай? - журналистка удивленно приподняла бровь.

- Если б я знал, как ее остановить… Заходи!

Дверь отворилась, и в кабинет осторожно зашла Присцилла с сервировочным подносом в руках.

- Мне показалось, вам это не помешает, - с улыбкой промолвила она.

- Спасибо, - ответил Мартин, - Поставь на стол, пожалуйста, - он нервно покосился на репортершу. Кто знает, как она отреагирует на изменившееся поведение Присциллы. Или на ее нынешний наряд.

Помощница Мартина была одета в полу-прозрачный кружевной топ цвета индиго, сквозь который просвечивали очертания ее шелкового лифчика, с очень глубоким вырезом вдобавок. Она поставила поднос на низкий кофейный столик между Мартином и Кальпурнией. Ее узкая миниюбка туго натянулась, ничего не скрывая.

- Спасибо, - кивнул Мартин, - Нет, не надо, мы сами можем…