Самоубеждение (ЛП)

- Спасибо, спасибо, Мартин! - она смущенно опустила глаза, - Эмм, наверное, я, ммм, должна теперь, типа, ну… отблагодарить тебя, как полагается… - она уже опускалась перед ним на колени. Мартин откатился назад на кресле, ухмыляясь до ушей. Ему начинала нравиться эта работа…

Постукивание молотка мэра вернуло внимание молодого депутата к настоящему моменту.

- Добрый день, - поприветствовала собравшихся глава города, - Объявляю заседание открытым.

Участники начали занимать свои места. Мартин скользнул взглядом по площадке для прессы в поисках Кальпурнии Скотт. Она быстро обнаружилась на своем обычном месте, с блокнотом на коленях. Против своего обыкновения, сегодня она была в юбке. Мартин помахал ей рукой. Она помахала в ответ, затем небрежно закинула ногу на ногу.

Мартин переключил внимание на более актуальные проблемы. Когда подошла его очередь выступать, он уверенно произнес короткую речь и завершил ее официальным предложением ввести бессрочный запрет на строительство в районе Парка Макграт. Сразу же по завершении его выступления, по залу прокатилась волна оживленных перешептываний. Но Мартин знал, что это было лишь преддверие грядущей бури - настоящие споры начнутся на следующем заседании, когда будет происходить голосование по его законопроекту. Пока можно было немного расслабиться и наслаждаться всеобщим вниманием.

Присцилла категорически настояла, что она должна нести дипломат своего босса на обратном пути, почтительно следуя на шаг позади него. Вообще, учитывая ее все более легкомысленное поведение, а также то, сколько времени она проводила накрашивая ногти и любуясь на себя в зеркальце на рабочем месте, Мартин начал подозревать, что его помощница окончательно вжилась в ей же придуманную роль “бесполезного офисного украшения”, и теперь хотя бы не будет больше трепать ему нервы своими безумными обвинениями. Как оказалось, он ошибался. Через несколько дней после заседания Совета, Мартин вновь стал свидетелем уже привычной картины: его длинноногая ассистентка опять завалилась в кабинет и принялась нервно прохаживаться от стены к стене перед его столом.

- Я знаю, что у тебя на уме, ты… ты, мерзавец! - провозгласила она.

- Правда что ли? - он уже предчувствовал еще одну гневную речь.

- О да, теперь я поняла. Тебе ведь нужен от меня не только обычный секс, так? Ты желаешь гораздо большего.

- Эмм, Присцилла, если ты насчет, гм… орального… кхм, то я же говорил, что если ты не хочешь…

- Это власть. Власть и контроль. Надо мной. Это то, от чего ты по-настоящему кайфуешь. Тебе принадлежит здесь вся власть. А меня ты хочешь лишить всей и всяческой власти и контроля - даже над самой собой. Ты заставляешь меня носить эти глупые супер-откровенные наряды, все в кружевах, чтобы я выглядела как легкомысленная свистушка и полностью лишилась уважения подчиненных. Потом ты навязываешь мне эти неудобные высоченные каблуки как обязательный элемент офисного дресс-кода - это чтобы я могла ходить только крохотными шажками и виляя задницей. Естественно, ты знаешь, насколько беспомощно и уязвимо я при этом выгляжу - это лишь подчеркивает твою власть надо мной.

Ты не мог не знать, что я не сумею нормально освоить настолько большие каблуки без долгих тренировок. Ты знал, что мне придется ходить на шпильках и вне офиса тоже: отправляясь в магазин, выходя погулять… да даже по собственному дому мне приходится ходить на каблуках. А куда мне деться - надо же когда-то вырабатывать походку, которая тебе нравится. Разумеется, этим ты добился цели унизить меня еще сильнее - ведь ты можешь делать по выходным что хочешь, а у меня все свободное время уходит на отражение приставаний всех встречных мужиков, вплоть до продавцов в магазинах. Неудивительно, учитывая в каких юбках я по твоей милости должна ходить.

Она замолчала, переводя дыхание. По поводу засилья кружевной одежды она была, кстати, более чем права. Рукава и глубокий вырез ее шелковой белой блузки были увиты узорчатыми кружевными орнаментами. Короткая оранжевая юбочка была очень широкой, словно специально предназначенной для демонстрации белья при каждом наклоне. Белые узорчатые гетры чуть выше колен подчеркивали очертания ее длинных стройных ног.

Она правда выглядела очень женственно и до невозможности соблазнительно, тут было нельзя не согласиться. Особенную пикантность придавали ярко-оранжевые длинные перчатки на ее руках. Мартин, ничего не говорил, и лишь любовался - он уже был научен горьким опытом и знал, что прерывать монологи Присциллы весьма нежелательно.