В день церемонии вручения наград, которая должна была состояться в полдень и завершиться торжественным обедом, я проснулся поздно утром в своем номере в отеле «Пон рояль», отметил внутренне, что чувствую себя довольно неплохо, поздоровался со своей женой Роуз. При помощи легкого транквилизатора, хальциона, мне удалось побороть ночную бессонницу и несколько часов поспать. Так что я был в хорошем настроении. Однако я знал, что это слабое подобие благодушия, как обычно, лишь видимость и мало что значит, и был уверен в том, что еще до наступления ночи снова буду чувствовать себя ужасно. К тому моменту я уже дошел до тщательного анализа каждой фазы своего губительного состояния. Прежде чем признать факт болезни, я несколько месяцев его отрицал, поначалу приписывая свое недомогание, беспокойство и внезапные приступы тревоги отказу от спиртного: в июне я резко бросил пить виски и все прочие крепкие напитки. Мое эмоциональное состояние постепенно ухудшалось; за это время я прочел некоторое количество литературы, посвященной депрессии: и книги для дилетантов, и увесистые труды специалистов, включая библию психиатров, «Руководство по диагностике и статистике психических расстройств» Американской психиатрической ассоциации. На протяжении большей части своей жизни мне приходилось заниматься самообразованием в области медицины — не исключено, что это было неразумно с моей стороны, — и я на дилетантском уровне обладал более чем средними знаниями по различным медицинским вопросам (многие мои друзья консультировались со мной — конечно же, опрометчиво), так что меня повергло в изумление то обстоятельство, что я оказался почти совершенным невеждой во всем, что касалось депрессии, которая является столь же серьезной медицинской проблемой, как диабет или рак. Скорее всего уже находясь на начальной стадии депрессии, я всегда подсознательно чуждался подобной информации или игнорировал ее: она слишком явно обнажала сбой в моей психике, — поэтому отвергал ее как лишнее дополнение к моему багажу знаний.