Самоубийство империи. Терроризм и бюрократия. 1866–1916

И вот этот двадцатидевятилетний великосветский богач и бонвиван становится участником зверского убийства, послужившего прологом бесконечно грязной, кровавой, страшной русской революции. Потом были Февраль и Октябрь. Сам «Счастливый» в начале революции благополучно уехал с семьёй за границу, сохранив даже некоторую – вполне достаточную для жизни – часть наследственных богатств. Сочиняя на склоне лет в очаровательном Париже свои в общем-то довольно пустые воспоминания, князь Феликс явно гордился одним-единственным незаурядным поступком, как главным событием жизни. Своё участие в убийстве Распутина он описывает художественно и с наслаждением. Наверное, поэтому ему все и поверили.

Вкратце – юсуповская версия. Пытаемся сохранить образный строй и стиль мышления автора.

Рассказ князя Феликса

Распутин был чудовище, сексуальный маньяк и гипнотизёр; он подчинил своей воле императрицу, императора и их окружение; он творил оргию на священном престоле Российской империи, назначал и смещал министров и парился в бане с придворными дамами. Его надо было убить, но никто не мог (или не решался) это сделать. Князь Феликс – решился. Он привлёк к заговору юного конногвардейца великого князя Димитрия Павловича и крайне правого депутата Думы Пуришкевича. Пытался привлечь и левого депутата Маклакова (кадета), но тот на приглашение ничего не сказал, только достал из ящика стола свинцовый кистень, вручил его князю Феликсу и в глаза посмотрел со значением. Пуришкевич посоветовал позвать ещё доктора Лазаверта, а сам Феликс отыскал пятого соучастника: поручика Сухотина.

Дело оставалось за малым: Распутина надо было залучить в дом Юсупова. Для этого Феликс через не называемую по имени «знакомую», мадемуазель Г., проник в круг друзей чудовищного «старца», несколько месяцев, преодолевая отвращение и брезгливость, тесно общался с ним, пел ему романсы и пил с ним мадеру (по другим сведениям портвейн). Наконец почувствовав со стороны Распутина доверие, решил поймать его, как рыбу на крючок. Распутин был невероятно, сверхчеловечески сластолюбив; вот Феликс и предложил устроить ему в своём доме тайное эротическое свидание с собственной женой Ириной. От такого предложения Распутин отказаться не мог и, дрожа от вожделения, даже согласился явиться во дворец на Мойке тайно, без охраны (Феликс пояснил, что если родители Ирины, великий князь и великая княгиня, узнают, что… то вознегодуют, устроят скандал, побегут жаловаться государю). Назначили время «свидания».

Князь, тоже тайно, с Димитрием, Пуришкевичем, Лазавертом и Сухотиным стал готовить декорации и реквизит для драмы. В подземелье дворца была оборудована наглухо изолированная от внешнего мира гостиная; там накрыли стол, расстелили меха, повесили ковры. На стол поставили бокалы и блюдо с пирожными. Лазаверт, как опытный медик, надев на руки перчатки, отмерил цианистый калий и положил его в пирожные (эклеры) и в пустые ещё бокалы (не во все, а в некоторые). Когда всё было готово, Димитрий, Пуришкевич и Сухотин пошли наверх ждать, а князь Феликс с Лазавертом поехали «на моторе» за «старцем».

Распутин со всего маху угодил в ловушку. Всегдашняя подозрительность и сверхъестественная проницательность покинули его (представляем себе, как он хотел Ирину), и вот, через час – чудовищный мужик с князем во дворце; они спускаются в роковое подземелье. Остальные в это время устраивают шум и гам наверху, заводят граммофон, изображая светскую вечеринку у княгини; на нетерпеливые вопросы Распутина князь Феликс говорит, что у жены гости, что они вот-вот уйдут, и тогда… А пока предлагает выпить мадеры и подкрепиться пирожными. Распутин (опускаем мелкие подробности) ест пирожные с цианистым калием, пьёт мадеру из отравленных бокалов – и ему, к ужасу князя Феликса, ничего не делается, только через час он начинает слегка жаловаться на головную боль, жжение в брюхе и сухость во рту. Князь в панике бежит наверх; друзья его тоже в панике; Лазаверт клянётся, что цианида было столько! – слона можно убить. Что делать? Димитрий даёт князю револьвер, Феликс бежит вниз, застаёт Распутина рассматривающим распятие на поставце; после тяжких раздумий и нескольких многозначительных фраз он стреляет Распутину в сердце, тот падает. Четверо сверху, заслыша выстрел, бегом спускаются в тайную гостиную, долго и внимательно рассматривают распростёртое на медвежьих шкурах тело. Лазаверт констатирует смерть.