Самоубийство исключается. Смерть в аренду

– Стефан Дикинсон, – начал он, – был заядлым биржевым игроком, оказавшимся в результате своих рискованных махинаций, что называется, по уши в долгах. Его можно также назвать человеком, лишенным каких-либо принципов, что свойственно многим биржевым спекулянтам. Правда, с одним исключением. Он относился с повышенным пиететом к женщинам, и я, сколько ни искал, не смог обнаружить никаких следов его связей с особами противоположного пола. Другими словами, в этом смысле он был истинным пуританином. Но, помимо этого, ничего хорошего сказать о нем не могу. Добавлю лишь, что он отличался повышенным самомнением и развитым до крайней степени эгоизмом. В особенности он терпеть не мог своего отца, которого осуждал и над которым втайне насмехался. Лично я только раз встречал старого джентльмена и разговаривал с ним, но хочу заметить, что, по-моему, жить с таким занудой и впрямь очень тяжело.

Дэдмен энергично кивнул, выражая полнейшее согласие с данным заявлением.

– Где-то в середине лета, – продолжил инспектор, – у Стефана, чье финансовое положение начало катастрофически ухудшаться, впервые сформировалась идея убийства отца. Разумеется, он отлично знал, что отец после смерти Артура Дикинсона застраховал свою жизнь на значительную сумму. Знал он и о том, что отец регулярно принимал мединал, прописанный ему врачом.

– А как вы определили время? – спросил мистер Дэдмен.

– Я узнал у семейного врача, что мистер Дикинсон-старший прислал ему письмо, где просил в качестве эксперимента выписать рецепт на этот препарат в порошке. Доктор рецепт выписал и отослал, но вскоре получил второе письмо, в котором Дикинсон-старший сообщил, что решил ограничиться таблетками, так как мединал в порошке ему не понравился. Разумеется, оба письма были поддельными, сын перехватил рецепт, получив таким образом средство для осуществления своего замысла.

Итак, сын стал ждать, когда отец отправится в очередной пеший поход. По ряду причин убивать отца в собственном доме ему не хотелось. Возможно, в силу некоторой сентиментальности, точно не знаю. В общем, Стефан решил, что все должно произойти в отеле «Пендлбери», где его отец, человек привычки, обычно завершал свои пешие переходы. Проблема, однако, заключалась в том, что Стефан не знал, когда именно отец доберется до упомянутой гостиницы. А между тем Дикинсону-младшему требовалось предпринять кое-какие действия, чтобы обеспечить себе надежное алиби.

Эту проблему он решил следующим образом: договорился с сестрой о поездке в Швейцарию во время отпуска, но в последний момент нашел предлог, чтобы задержаться и не встретиться с ней в оговоренное ранее время. (Нам пришлось потрудиться, чтобы установить этот факт, но мы выяснили, что от одного из заказанных в швейцарском отеле номеров отказались без предварительного уведомления.) После этого он отправился в «Пендлбери», где снял номер в ожидании, когда туда прибудет отец. Зарегистрировался под именем Стюарта Дэвитта – инициалы такие же, как у него самого, чтобы не выдал багаж, маркированный, вне всякого сомнения, буквами «С.Д.».

– К вопросу об инициалах, – заметил мистер Дэдмен. – Не обратили ли вы внимание на то…

– Об этом поговорим в должное время, – перебил его Маллет и продолжил: – Итак, в регистрационной книге он дал адрес дома по Хаук-стрит, в котором, как мне удалось установить, размещался маленький пансион, где до самого недавнего времени проживал мелкий клерк из офиса брокерской фирмы, помогавший ему проворачивать махинации на бирже. Стефан хорошо знал привычки этого молодого человека, поскольку поддерживал с ним знакомство. Упомянутого же клерка, как выяснилось, его работодатель недавно уволил из-за попыток незаконно присвоить некий процент от биржевых сделок. В отеле сын выбрал комнату рядом с той, которую, как он знал, традиционно занимал отец. (Полагаю, он много раз со скукой слушал рассказы старика, повествовавшего во всех деталях о своем пребывании в столь обожаемом им «Пендлбери».) Найдя предлог, позволявший ему держаться подальше от прочих гостей отеля, Стефан затаился в номере в ожидании своего часа.