Самоубийство исключается

— Это не наш, — недовольно сказала хозяйка. — Просто пансионер. Он выздоравливает после гастрита. Шерсть у него еще не в очень хорошем состоянии. Думаю, дня через два он отправится домой.

— И далеко бедняге ехать? — спросила Анна, подавляя зевок.

Но ее скука мгновенно улетучилась, когда она услышала ответ:

— Нет, зачем ехать! Ему только дойти до «Гренджа».

Стараясь скрыть свое волнение, Анна спросила:

— Значит, это собака миссис Говард-Бленкинсоп?

— Да. А вы ее знаете?

— Да, то есть нет... Дело в том...

— Я жду, чтобы она пришла взглянуть на него. Обычно она заходит днем.

Вот уж действительно повезло! Едва сознавая, что она говорит, Анна воскликнула:

— Правда? Вот здорово!

Ее спутница удивленно посмотрела на нее.

— Да уж, она неплохой человек, — сказала девушка. — При том, что она моя хозяйка, — добавила она.

Собравшись с духом, Анна сказала:

— Если не возражаете, я бы еще раз взглянула на шотландцев, — и направилась к отделению, ближайшему от выхода во двор, решив любой ценой держаться внутри ограды, пока не появится ее добыча.

Мартин оставил женщин. Уголком глаза Анна видела, как он наполовину скрылся за стеной, очевидно вступив в серьезную беседу с двумя юными фокстерьерами. Осыпая его в душе проклятиями, Анна приготовилась, если понадобится, весь день обсуждать достоинства различных пород собак.

Ей повезло. Едва она поравнялась с загоном, где повизгивали щенята шотландцев, как на сцене появилась женщина, которая могла быть только миссис Говард-Бленкинсоп. Это была крепкая полная дама лет сорока с небольшим, которая выглядела так, как будто земля, по которой она шла, принадлежала ей — а впрочем, так оно и было. Анне сразу понравилось ее лицо. Круглое и румяное, оно так и дышало здравомыслием. То же определение можно было применить к ней в целом. На ней были простые туфли на низком каблуке, толстые чулки и твидовый костюм, который можно было оправдать только соображениями здравого смысла, настолько его покрой был лишен малейших признаков какого-либо изящества. Только в одном отношении она проявила некоторый недостаток сообразительности. Она взяла с собой в питомник скромную и пожилую таксу, которая, наученная, видимо, предыдущим опытом, пугливо пряталась за ее юбки. Это не спасало ее от непрестанных и отчаянных наскоков Шейлы, и разговор постоянно прерывался умиротворением или растаскиванием неравных борцов.

— Добрый день, Мэри, — едва показавшись во дворе питомника, заговорила миссис Говард-Бленкинсоп. — Вот, пришла проведать, как тут мой бедный Руфус... Ну, не будь дурачком, Фриц, ты знаешь, она тебя не укусит!

— Добрый день! — сказала молодая женщина. — Шейла! Оставь его в покое! Извините, миссис Говард-Бленкинсоп. Боюсь, она надоедлива. Руфус совершенно... Шейла! Ко мне!

— Пойдем, Фриц! Понимаете, она набрасывается только потому, что знает: он ее боится. Конечно, она просто... Извините, Мэри, мне придется попросить вас забрать ее... Не стоило мне брать его с собой, но ему так не хватает обычных прогулок по воскресеньям, правда, милый?

Мэри довольно грубо схватила таксу за ошейник и втащила внутрь. Освободившись от постоянной угрозы нападения, Фриц сразу же уселся и начал чесаться. Хозяйка наклонилась, чтобы сделать ему выговор, а выпрямившись, в первый раз заметила Анну.

— О! — сказала она. — Я должна извиниться. Вероятно, вы пришли купить щенка, и я прервала ваши переговоры. Я не заметила вас, простите.

Оказавшись лицом к лицу с женщиной, ради которой она приехала в Линкольншир, Анна не могла вымолвить ни слова. К счастью, миссис Говард-Бленкинсоп, видимо, привыкла, что молодые посетительницы в ее присутствии теряют дар речи, и, к облегчению девушки, сама повела разговор.

— Любите собак? — спросила она, направляясь к последней клетке, откуда уже слышался радостный лай сеттера. — Ну разумеется! Мне кажется, их любит каждый хороший человек. Что ж. — Она через плечо оглянулась на шедшую за ней Мэри, — Вот Мэри очень хорошая девушка, хотя не всегда платит арендную плату, и я готова помогать ей всем, чем могу. Все равно никто не платит ей столько, сколько она запрашивает. Вы всегда можете сбить полгинеи или даже больше! Но не говорите ей, что я вам сказала об этом! Ну, Руфус, мой любимец! Вот твоя старушка пришла навестить тебя! Как ты, бедняжка моя? Ну что за дурные манеры, фи! — И она пустилась сюсюкать с ним, чего не стесняются даже самые здравомыслящие люди, когда общаются с этими друзьями человека.

Откуда-то появился Мартин и взял Анну под руку. Он отвел ее в сторону и прошептал:

— Кто это?

— Миссис Говард-Бленкинсоп, — удивленно ответила Анна.

Мартин выглядел ошеломленным.

— Да нет, что ты!