Самоубийство исключается

— Стефан Диккинсон, — начал он, — являлся закоренелым игроком на бирже. И как следствие — глубоко, безнадежно увяз в долгах. По натуре он чрезвычайно беспринципный человек, как и многие игроки, за исключением того, что касалось женщин. Мне не удалось установить ни единого случая, когда бы он проявлял к ним хоть малейший интерес. В этом смысле его определенно можно считать пуританином и к тому же в высшей степени самонадеянным и законченным эгоистом. Впрочем, я еще не встречал убийцу, который не являлся бы эгоистом. В особенности он не любил и презирал своего отца, а поскольку я сам был знаком со стариком, могу поверить, что жить с таким отчаянным занудой было действительно тяжело.

Дедмэн энергичным кивком выразил свое согласие.

— Приблизительно в середине лета, — продолжал инспектор, — Стефану, чье финансовое положение стало по-настоящему тяжелым, видимо, в первый раз пришла в голову идея убить отца. Безусловно, он знал о страховом полисе, который появился после смерти мистера Артура Диккинсона. Он также знал о привычке своего отца принимать мединал по совету своего врача.

— Как вы установили время? — спросил мистер Дедмэн.

— Это мне удалось только сейчас, когда я выяснил у их семейного доктора, с которым виделся на днях, что якобы отец прислал доктору письмо с предложением, что в качестве эксперимента он попробует принимать лекарство в порошке. Доктор выписал соответствующий рецепт и вскоре после этого получил еще одно письмо, в котором говорилось, что порошки пациенту не понравились и что он предпочитает и дальше принимать лекарство в виде таблеток. Оба письма, как вы можете догадаться, были подложными, и сын перехватил рецепт, таким образом обеспечив себе возможность осуществить свой план.

Сделав это, он стал выжидать, когда его отец отправится в свое ежегодное путешествие, чтобы привести свой план в исполнение. По каким-то причинам он не захотел совершить попытку убийства в своем доме. Возможно, у него были на это какие-либо сентиментальные мотивы, не знаю. Так или иначе, он решил действовать в «Пендлбери-Олд-Холле», где, как он точно знал, его отец, человек привычек, обязательно закончит свой отпуск. Однако перед ним стояла одна сложная проблема, а именно: он не мог знать, когда именно его отец туда прибудет. В то же время он должен был обеспечить себе самое надежное алиби.

Стефан решил эту проблему следующим образом. Он организовал поездку в Швейцарию вместе с сестрой, а затем в самый последний момент придумал какой-то благовидный предлог, чтобы в назначенное время не поехать. (Нам пришлось изрядно потрудиться, чтобы выяснить в гостинице, каким образом ему удалось тотчас отказаться от зарезервированного номера.) Затем он направился в «Пендлбери», намереваясь пробыть там до того момента, как появится его отец. Он взял имя Стюарта Дэвитта — вполне естественно, чтобы его багаж, помеченный инициалами «С.Д.», не мог его выдать.

— Говоря об инициалах, — сказал мистер Дедмэн, — вы заметили...

— Мы к этому скоро подойдем, — прервал его Маллет и продолжал: — Он указал адрес одного дома на Гаук-стрит, который, как я установил, фактически является домом со сдающимися внаем комнатами, и до недавнего времени по данному адресу проживал клерк, служащий одной из брокерских контор, через которую Стефан осуществлял свои спекуляции. Кстати, он был очень близко знаком с этим молодым человеком, который был уволен хозяевами за игру на акциях в свою пользу. В гостинице он выбрал номер рядом с тем, где, как ему было известно, должен был остановиться его отец. (Думаю, что ему до тошноты были знакомы мельчайшие подробности жизни старика в его обожаемой «Пендлбери».) Он изобрел предлог, который помогал ему держаться в стороне от остальных обитателей гостиницы, и ждал своего часа.

— В должное время мистер Диккинсон прибыл в гостиницу. Как всегда, он заказал принести в номер чай и, как всегда, когда его принесли, попросил горничную оставить его в коридоре, пока он сам не заберет его. Сыну оставалось только незаметно выскользнуть из соседней комнаты, всыпать в чайник порошок мединала (мне сказали, что он моментально растворяется и почти безвкусен) и снова спрятаться у себя. Отец вышел, забрал поднос, добавил свою обычную дозу к уже отравленному чаю и лег спать, чтобы уже никогда не проснуться. Ранним утром следующего дня, подготовив все за ночь, Стефан Диккинсон покинул гостиницу, успел на экспресс, идущий в Лондон, там пересел на восьмичасовой рейс самолета до Цюриха и встретился с сестрой в Клостере в тот же день, наверняка сказав ей, что приехал обычным путем на теплоходе и поезде. Он немедленно отправился с ней в дальнюю экспедицию в горы, где они ночевали в хижинах, пока он не понял, что уже не успевает вовремя оказаться на дознании или на похоронах, где его могли бы узнать. (Кстати, власти Швейцарии оказали нам большую помощь в розыске гида, который сопровождал их в горах.)