Самоубийство. Подготовка (СИ)

Однажды Вовка Ивахненко-младший по прозвищу "Кабачок" (из семейства наших соседей Ивахненок, которые все почему-то носили это прозвище, но старших называли - "Кабаками", а младших - "Кабачками", и лишь глава их семьи, Володька-старший, имел прозвище - Тито, в честь Иосифа Броза Тито, югославского диктатора (не знаю, чем старый рыбак, инвалид и алкоголик Володька Ивахненко был похож на диктатора Тито, но, например, у моего деда Василия было прозвище - "Берия" или "Лаврентий", или же даже в полный рост - "Лаврентий Палыч" в честь того же Берии, хотя дед мой уж точно никак не был похож на Берию - скорее всего наши сельские обитатели раздавали друг другу прозвища во времена своей молодости, совпавшей с развенчанием различных культов личности, в честь разной актуальной на то время сволочи)) насрал на нашем чердаке, после чего был пойман моим дедом, который заставил Кабачка прибрать за собой - помню, как Вовка спускал свое говно с чердака, аккуратно неся его на железном совке-грабарке.

Чердаки, я заметил, очень любят писатели и кинематографисты - много у них происходит на чердаках, особенно, в детских книгах - дети вечно что-то находят на чердаках. Какие-то древности. Заселить бы этих кинематографистов на минуточку на наш чердак, посмотрел бы я на них с их кинокамерой. В кинофильмах люди на чердаках даже живут, например, отдыхающие в южных городах.

На нашем чердаке отдыхающие жили всего однажды, вернее не однажды, а несколько раз, но это были одни и те же отдыхающие - Гарик и Жорик. Впервые они появились где-то в конце 70-х, двое молодых бродяг, хиппи не хиппи, я уж не помню, молодые парни, попросились на постой. С койками тогда было туго, все было занято. "Может, хотя бы на чердаке?" - попросились Гарик с Жориком. Скрепя сердце, бабушка согласилась (не принято у нас было селить людей на чердаке, зная, каково там непривычному человеку). Но, на удивление, Гарику с Жориком на чердаке понравилось - частенько, выходя утром из дому, я видел, как Гарик (или Жорик) сидит в одних трусах, свесив ноги, у открытой чердачной двери, зевая и потягиваясь широко, как это делают люди поутру, расставив руки-крылья. Не знаю, были ли Гарик с Жориком хиппи или не были, помню, что бородатые и патлатые оба, по тогдашней моде, Гарик - русый, а Жорик - черноволосый, предпочитали ходить в цветастых семейных трусах и пили на чердаке портвейн. Они после того первого раза приезжали не единожды, и каждый раз просились на чердак, даже когда были другие места - возможно, потому что за чердак бабушка брала с них символическую цену. Но однажды, в какой-то год, к нам во двор зашли милиционеры и направились (у них, видимо, была точная ориентировка) прямо на чердак, подставив для того лестницу. Гарик и Жорик были, как обычно, заспаны и в цветастых трусах. Им, впрочем, позволили одеться - они надели джинсы, а больше, кажется, ничего, так милиционеры и увели их со двора, Гарика и Жорика, в одних джинсах, босых, и больше мы их никогда не видели. Даже не узнали толком, за что их увели. Вроде бы они кого-то обокрали или ограбили.

- Нутрятник -

В 70-е дед разводил нутрий, тогда это считалось выгодным - из нутрий делали шапки, это по всему Союзу было, наверное. Впоследствии выяснилось, что спрос на шапки у небогатых советских людей ограничивается одной шапкой в десятилетие, к тому же, не все предпочитали именно шапки из нутрии, кто-то любил пыжиковые, а люди победнее - из кролика (да я сам носил шапку из кролика), шкурки и шапки никто не брал (их приходилось носить самим - кроме меня (я категорически отказался носить нутрию), у всех в нашей семье были шапки из нутрии - мама носила, тетка, дядька, куда ж их еще было девать), поэтому любовь к нутриям с годами угасла. Но память осталась. Нутрятник представлял собой внушительное здание, целый отдельный дом из шлакоблока, к каждой стороне которого были пристроены бассейны так, чтобы нутрии могли из своих клеток через специальные тоннели пробираться к тем бассейнам и там плавать. В детстве я часами мог стоять, наблюдая, как нутрии купаются в бассейне.

Осталась память (нутрии были даже на парочке семейных фотографий), остался и сам нутрятник. Чтобы дом не пропадал даром, дед переделал его под отдыхающих - убрал бассейны, а внутри, вместо клеток, устроил перегородки так, что получились комнаты. Единственным минусом было то, что в комнатах этих не было окон - нутриям смотреть в окна было не предусмотрено, у них был бассейн, а вот отдыхающим окна были желательны, но их не было. Люди, впрочем, все равно селились - делать нечего, когда других комнат нету. Мне всегда строго приказывали, чтобы я при отдыхающих не называл этот дом по старой памяти - нутрятником, возможно, каким-то людям было бы неприятно, что там, где они живут, раньше жили нутрии.

- Беседки -