Самоубийство. Подготовка (СИ)

В следующий вечер вы приходите на то же место - Ивахненок нет, вам никто не мешает, вы раздеваетесь, складывая одежду на лодку, вам холодно, поэтому вы торопитесь зайти в море, чтобы поскорее окунуться и согреться (ночью вода в море теплая - нагрелась за день, главное, сидеть в море, не вылезая, вылезешь - тут же замерзнешь). Вы плывете с девушкой подальше от берега, наверстываете упущенное - обнимаетесь прямо в воде; кожа у девушки мокрая и гладкая, вы трогаете ее руки, ноги, шею - каждое ощущение для вас новое, непривычное, а оттого до невозможности приятное - а в это время с берега вам поет Алла Пугачева:

"Арлекино, Арлекино,

Нужно быть смешным для всех.

Арлекино, Арлекино,

Есть одна награда - смех."

"Арлекино" - лучшая песня, которую ты мог услышать, купаясь ночью в море с девушкой, она просто создана для моря, мягко ложится на волны и плывет по ним до самой Белосарайской косы - русалки и сирены издавна пели эту песню, увлекая в пучину моряков и отдыхающих, но... очнись, парень - когда Пугачева пела "Арлекино", тебе было всего три года. Какие русалки, какие сирены? Вернись в реальность, парень:

"Cheri cheri lady

Going through a motion

Love is where you find it

Listen to your heart"

- FIN-

Прикончив бутылку водки с пирожками, я вернулся к себе во флигель, переоделся в плавки (не знаю, зачем), достал из тайника под линолеумом все деньги и положил их на кровать, потом взял с тумбочки свою тетрадку и вышел на улицу.

Пошел туда же, в центр, купил в том же кафе еще одну бутылку водки, бутылку лимонада и направился к морю. Там уселся в зарослях на бугре - не в самом удобном месте (к центру было рукой подать - музыка гремела со всех сторон, и невдалеке от меня вверх-вниз по лестнице сновали подвыпившие люди, громко смеялись и разговаривали - вечер был в самом разгаре), но мне было лень искать укромное место, да уже и ни к чему, я не собирался надолго задерживаться.

Я был пуст и спокоен - все было записано в тетрадке. Оставалось только допить водку. Можно было и без нее, но мне нужно было собраться и решиться. Я настраивал себя на то, что в этом деле нет ничего сложного - у Мартина Идена все прекрасно получилось, думал о хорошем: о том, что, может быть, сюда вернусь, вернее, вернусь в те места и годы, которые остались в тетрадке - увижу деда (как он пьет чай, сидя в "сарае" с "беломориной", и двигает кочергой железные кольца на печи, чтобы сбить туда пепел), бабушку (как она жарит семечки на веранде), тетку Олю на мотороллере (почему-то я только сейчас вспомнил про мотороллер - на одной из фотографий тетка Оля (ей лет пять) сидит на мотороллере; этот мотороллер был у нас еще до моего рождения, что меня крайне огорчало; кто на нем ездил? Может быть, дед? Кто же еще? Никогда не представлял себе деда верхом на мотороллере) - подумал, почему бы мне не оказаться в том времени, где у нас еще есть мотороллер? Заодно узнаю, кто на нем ездил - смешно будет, если это была бабушка.

Водку не допил - не лезла и надоело, пустота и спокойствие внутри меня стали предельными, а шум и люди вокруг - настолько назойливыми, что желание навсегда избавиться от них стало невыносимым.

Я спустился с бугра на песок, к навесам лагеря "Волна", разделся, положил тетрадку на скамейку и зачем-то сверху нее - большой камень (он просто попался под руку - валялся рядом на песке). Допив лимонад, пошел к воде.

Самоубийство: Реализация

Пьеса