Самоубийство сверхдержавы

«Я чувствовала себя так, будто заболеваю, – признавалась профессор биологии МТИ Нэнси Хопкинс. – Сердце громко стучало, дышать вдруг стало тяжело… Я просто не могла дышать, такую дурноту вызвал у меня этот ответ». Не выйди она из зала, прибавила Хопкинс, «я бы потеряла сознание или меня вынесли бы на носилках»{686}.

Год спустя факультет наук и искусств обвинил Саммерса в «утрате доверия» и провел голосование за отставку президента; Саммерсу пришлось уйти. Эгалитаризм не слишком-то терпим к инакомыслию.

Через год после отставки Саммерса доктор Джеймс Уотсон, лауреат, вместе с доктором Фрэнсисом Криком, Нобелевской премии 1962 года за открытие спиральной структуры ДНК, заявил газете «Санди таймс», что он «мрачно смотрит на перспективы Африки», поскольку «вся наша социальная политика строится на тезисе, что умственные способности африканцев аналогичны нашим, тогда как практика опровергает эту точку зрения»{687}.

В автобиографии Уотсона «Избегайте занудства: уроки жизни, прожитой в науке» (2007) обнаруживается такой еретический пассаж:

«Априори у нас нет надежных оснований ожидать, что интеллектуальный потенциал людей, географически разделенных в ходе эволюции, окажется совершенно одинаковым. Нашего желания, чтобы все были наделены одинаковой силой разума как неким всеобщим наследием человечества, будет недостаточно, чтобы это стало правдой»{688}.

Выступление Уотсона в лондонском Музее науки немедленно отменили, как и тур с презентацией книги. Также ему пришлось подать в отставку с поста директора лаборатории Колд-Спринг-Харбор, где он проработал сорок лет.

«Я не одобряю того, что вы говорите, но я ценой собственной жизни буду защищать ваше право говорить это», – заявил Вольтер, обращаясь к Руссо[178]. «Ошибочное мнение допустимо, если истине позволяют ему противостоять», – писал Джефферсон. Что говорит о либерализме двадцать первого века, а заодно и об Америке двадцать первого столетия тот факт, что один из ее величайших ученых подвергся порицанию, социальной обструкции и был вынужден отречься от убеждений, которые составил за годы исследований и опыта?

В книге «Человеческие достижения: стремление к совершенству в искусстве и науке, 800 г. до н. э. – 1950 г.» Мюррей описывает величайших деятелей четырех тысяч лет истории человечества и основные достижения в науке, искусстве, музыке, философии и математике. Он приходит к выводу, что 97 процентов этих фигур происходят из Европы и Северной Америки и там же сделаны 97 процентов основных достижений в астрономии, биологии, науках о Земле, физике, математике, медицине и технологиях. Удивительный «рекорд» единственной цивилизации! Женщины имеют ровно 0 процентов достижений в философии, 1,7 процента – в науках, 2,3 процента – в западном искусстве, 4,4 процента – в западной литературе и 0,2 процента – в западной музыке{689}.

Настала пора признать правду. Большинство детей не обладает физическими способностям для спорта высоких достижений, музыкальными способностями для успешного выступления в рок-группе или «лексическими» способностями для победы в школьных дебатах; точно так же далеко не каждый ребенок способен усвоить в полном объеме учебный материал средней школы. Не бывает двух совершенно одинаковых детей, даже однояйцевые близнецы разнятся между собой. Семья – инкубатор неравенства, предусмотренного Господом. При равных возможностях одаренные поднимутся, а менее талантливые – в спорте, художественно или в учебе – неизбежно будут отставать. Тем не менее, вот уже сорок лет, пишет Чарльз Мюррей, «американские лидеры не желают обсуждать те базовые различия в способности к обучению, с которыми дети приходят в школу»{690}.

В статье «Табу на неравенство», опубликованной в сентябрьском номере журнала «Комментари» за 2005 год, Мюррей указывает, что в основе программы позитивных действий лежит ошибочное убеждение, будто если ликвидировать все социально обусловленные преграды для равенства, немедленно установится подлинное равенство.

«Позитивные действия… предполагают, что не существует врожденных различий между группами, которым данная программа призвана помочь, и всеми остальными. Допущение отсутствия каких-либо врожденных различий между группами определяет американскую социальную политику. Это предположение в корне ошибочно.

Когда результаты, на которые нацелена вышеупомянутая политика, так и не достигаются, и некая группа явно отстает, вину за подобное несоответствие возлагают на общество. По-прежнему считается, что лучше проработанные программы, лучшие правила или правильные судебные решения помогут ликвидировать различия. Это предположение также ошибочно»{691}.