Самоубийство Владимира Высоцкого. «Он умер от себя»

Шехтман описывает то, как завели дело, более подробно: «У Первой градской все еще стоит машина дежурного по городу. Обычно он выезжает «на смерти». Володя в лихорадочном состоянии:

– Надо съездить в ГАИ, отвезти пластинку!

Съездили, отвезли… Но все равно дело об аварии завели. Да, в деле должна быть интересная бумажка… Троллейбусное управление потом прислало счет за ремонт: 27 рублей 25 копеек».

На этот раз откупиться пластинкой с автографом, как Высоцкий не раз делал прежде, не получилось. Ведь речь шла не о простом ДТП, а об аварии с тяжелыми последствиями. Поврежден оказался не только «Мерседес» Высоцкого, но еще и троллейбус, к счастью, пустой, иначе бы жертв было бы больше. А троллейбус – это государственное имущество. Имелись налицо двое пострадавших с телесными повреждениями средней тяжести. Им требовалась медицинская помощь, и они не могли не сказать врачам, что пострадали в аварии. К тому же свидетелями аварии стали инспектора ГАИ. Вина Высоцкого сомнений ни у кого не вызывала. Когда некоторые поклонники Высоцкого говорят, что дело об аварии, равно как и дело о концертах в Удмуртии, было дутым, фальсифицированным, и было заведено в рамках начавшейся кампании против Высоцкого, им трудно поверить. Наверное, если бы Высоцкий был сыном или, на худой конец, зятем члена Политбюро, дело бы тут же замяли. В ином случае такое вряд ли было бы возможно. Не думаю, что окажись на месте Высоцкого Магомаев или Кобзон, они бы смогли добиться, чтобы уголовное дело вообще не возбуждалось. Конечно, в дальнейшем это дело можно было прекратить или свести наказание к штрафу, что и произошло в итоге в этой аварии с Высоцким.

Дело в конце концов кончилось тем, что товарищеский суд в Театре на Таганке вынес Высоцкому общественное порицание и призвал его быть внимательнее за рулем. Районный суд, принимая во внимание это решение, Высоцкого оправдал.

О том, как Высоцкий водил машину, оставили воспоминания братья Вайнеры: «Мы ехали на студию, опаздывали, торопились, и он, как всегда, гнал машину во весь опор. У Киевского вокзала свистнул пронзительно милиционер, взвизгнули тормоза, замер этот бешеный гон. «Ну, все, заторчали», – махнул он досадливо рукой. Инспектор неспешно просмотрел протянутые документы, мельком взглянул ему в лицо, осуждающе вздохнул: «Превышаете, товарищ Жеглов! Ведь не на «операцию» спешите?» – «А! У меня каждый день операция!» Милиционер возвратил права и домашним, неофициальным тоном попросил: «Не гоните так лошадей, Владимир Семеныч». – «Ей-богу, больше не буду!» – поклялся Высоцкий, включил скорость и погнал пуще прежнего…

Постоянный дефицит времени, гонка с судьбой определили в Высоцком безошибочность принимаемых им решений, точное знание, чего он хочет. Каждая строка, каждая роль, каждый глоток и вздох – как будто последний».

На самом деле Высоцкий гнал себя прямиком к смерти. Вайнеры, очевидно, не догадывались, что в тот момент Высоцкий находился под действием наркотиков. И все та же вера в то, что он – сам Высоцкий и ему все равно ничего не будет.

2 января 1980 года Золотухин записал в дневнике нервную реакцию Любимова на внезапный отъезд Высоцкого: «Происходит странная ошибка: больной спрашивает, ответственен ли он за квалификацию врача. Высоцкий умолял играть Гамлета. Но он только хотел. Абстрактно. А совершенно в роли ничего не понимал, и репетиции были адовы! Адовы…» Юрий Петрович был уверен, что Высоцкого – Гамлета сотворил в большей мере он сам, что вряд ли верно. Не умаляя заслуг Любимова, следует признать, что никто, кроме Высоцкого, не мог сыграть такого Гамлета, становящегося сильным в своей слабости, буквально взрывающего пространство спектакля. Неудивительно, что в тот момент у таганковского «Гамлета» так и не появилось конкурентов в советских театрах, хотя попытку поставить одну из самых знаменитых шекспировских пьес предпринимал такой серьезный режиссер, как Андрей Тарковский, а главного героя играл такой выдающийся актер, как Андрей (Адольф) Солоницын.

Сын Высоцкого Аркадий видел отца 3 января 1980 года на спектакле «Вишневый сад» и отметил, что лицо у него сильно расцарапано. Так что нельзя сказать, что Высоцкий в аварии совсем не пострадал. Он пытался закрыть дело об аварии через братьев Вайнеров и своего школьного друга – высокопоставленного гаишника, но безрезультатно.

7 января Любимов подписал заявление Высоцкого о предоставлении ему творческого отпуска на один год. Он собирается в качестве режиссера снимать фильм «Зеленый фургон» по сценарию Игоря Шевцова. 8 января в своем последнем в жизни интервью корреспонденту Московского радио Ирине Шестаковой Высоцкий заявил: «Я ведь не очень люблю актерскую профессию и сейчас ухожу из нее потихоньку, – из театра и из кино. Буду сам делать фильм. Я предпочитаю исполнительской работе творческую, авторскую, когда сам делаешь и сам воплощаешь».