Самоубийство Земли

Где-то впереди раздалось странное шуршание, и комиссар пошел на этот звук, ведь надо было куда-то двигаться — почему бы не на звук?

Вдруг свет ударил по глазам. И на мгновение комиссару показалось, что он ослеп. Но уже через минуту сквозь желто-красные круга в глазах возникла жуткая картина: море, целый океан отвратительных желтых тараканов. Море это было внизу, а сам комиссар стоял на небольшом возвышении и глядел, как движутся тараканы какими-то лишь им одним известными маршрутами, и ни одна тварь при этом не остается на месте.

Сверху распахнулся люк, и комиссар увидел обнаженную женщину, которая за нога и за руки была подвешена на толстых канатах. Канаты мягко — чтобы не сказать нежно — спустили женщину в тараканий бассейн и взмыли вверх. Раздался хруст сотен раздавленных тараканьих тел…

Женщина попыталась встать, даже встала на мгновение, но тут же поскользнулась на скользком полу и закричала. Только тут закричала. Но кричала недолго — тараканы набились к ней в рот, она закашлялась, схватилась рукой за горло… Снова попыталась встать… А тараканы ползли по ногам, по груди, по лицу… Они были какими-то очень целеустремленными, эти твари, располагались на человеческом теле как хозяева. Впрочем, они и были хозяева, им принадлежало это прекрасное тело.

Но женщина еще жила, кулаки ее судорожно сжимались, она била ногами. Гард смотрел на ее лицо. На рот, набитый тараканами. Он видел, как тараканьи тела закрыли собой сначала один глаз, потом другой, потом все лицо. Скоро на месте человеческого тела осталась лишь снующая, шелестящая желтая масса.

И тут в противоположном углу бассейна распахнулась дверь, и в проеме появилось существо, от одного вида которого любой сошел бы с ума. Но комиссары, как известно, не сходят с ума по пустякам.

Огромный, в человеческий рост, таракан, слегка наклонил свою голову и сказал:

— Здравствуйте.

Комиссар не привык здороваться с тараканами и потому промолчал.

— Вы не больно-то вежливы, — сказал таракан-гигант и улыбнулся. Улыбка его была очень похожа на человеческую. На противную человеческую улыбку. — Рад видеть вас, комиссар, в своем замке. Признаться, вы — единственный, кого я не то чтобы побаивался, но, скажем так, остерегался. Однако вы зачем-то сами полезли ко мне. Согласитесь, это не самый умный ваш поступок… Да, кстати, какое впечатление произвела на вас показательная казнь? Неплохо, правда? Мне очень хотелось, чтобы вы в деталях представили, что будет с вами.

Комиссар Гард выхватил пистолет и разрядил всю обойму в таракана.

Таракан снова улыбнулся.

— Пуленепробиваемая стенка, — объяснил он. — Она невидима, но чрезвычайно прочна.

— Сволочь, — выдавил из себя Гард.

Таракан расхохотался. Смех у него был человеческий. Противный человеческий смех.

— Это лучшее, что вы могли сказать мне, комиссар, — сказал таракан сквозь смех. — Лучший комплимент. Я понял, что вы относитесь ко мне как к равному — и это прекрасно. Вы, наконец, поняли, что перед вами существо не только разумное, но и очень могучее.

— Ты — подонок, ты делаешь слишком смелые выводы из одного слова, — усмехнулся Гард.

— Заметь, комиссар, ты первый перешел со мной на «ты», тем самым еще больше приблизив меня к себе. Однако, мне очень нравится, что ты со мной разговариваешь. Очень нравится. Сотни, тысячи, миллионы моих предков мечтали услышать человеческое слово — пусть обидное, пусть оскорбительное, но — человеческое. Но нас давили молча, травили ядами… Нас морили жаждой, а потом подсовывали отраву вместо воды, и радовались обману. Ни одно живое существо не вынесло столько унижений, столько трагедий, как таракан. Веками вы подвергали нас геноциду, а за что, собственно? Мы ведь так преданно любили вас, людей, мы хотели жить вместе с вами, но вы приручали собак, лошадей, кошек, а нас — морили… За что? Разве хоть один таракан принес вред человечеству? Более того, нет на земле существ более преданных, чем мы. Но вы, люди, на преданность всегда отвечаете убийствами.

Комиссар понимал всю абсурдность ситуации, понимал: разговаривать с тараканом — и нелепо, и смешно, и просто глупо. Но не ответить — было выше его сил.

— Преданность? Тебе ли говорить о преданности после того, как вы убили десятки, сотни людей?

— А мы научились у вас, — таракан-гигант выплюнул окурок сигары, который тут же был съеден тараканами. — Неужели ты всерьез думаешь, что сотни лет, которые мы живем вместе с людьми, ничему нас не научили? Научили. Чему учили — тому и научили. Разве история нашего рода — это не тысячи и миллионы безвинных смертей? Неужто ты всерьез думаешь, что хотя бы одно зло на земле может пройти бесследно? Зло всегда порождает зло — вопрос в том, как долго ждать отмщения. Вы, люди, сделали все, чтобы тараканы начали мстить вам — и мы начали.

— Так ты еще и философ? — нашел в себе силы улыбнуться Гард, хотя ему стало по-настоящему страшно.