Читаем Самоубийцы полностью

Фабричное производство чистого спирта, а вместе с этим и потребление крепких напитков, получило широкое распространение лишь с начала XIX столетия. Последнее обстоятельство и оказало огромное влияние на степень и быстроту распространения пьянства во всём мире, в том числе и в нашей стране, превратив виноторговлю в один из самых отвратительных способов ограбления и эксплуатации людей, В нашей стране эта эксплуатация достигла чудовищных форм в тот период, когда водка распространялась через корчмы и кабаки. Но и при передаче её в руки царской казённой монополии, что было сделано в 1895 г., эксплуатация не исчезла, потому что причина этого зла лежит в самой сущности вина, в его наркотических свойствах, в болезненном извращении инстинктов.

Возможность пить, колоссальное количество вина, его повсеместное распространение и доступность как по цене, так и по возможности купить в любом месте и практически в любое время — вот условия, которые олицетворяют собою ненасытного биологического эксплуататора.

Наш народ насильственно приучился к водке не только экономическими мерами, но и прямыми репрессиями, опиравшимися также на экономическую зависимость крестьян и посадских людей.

Спаивание российского народа было столь явным и безудержным, что Н. М. Карамзин, знаменитый историк, писал: «...под вывеской орла везде предлагают средство избавиться от денег, ума и здоровья».

Русский народ в полной мере испытал на себе все формы алкогольной эксплуатации.

Разорение и фактически физическое истребление народа с помощью водки особо опасных размеров достигло в Белоруссии. Исследования, проведённые в середине XIX в., выявили факты, свидетельствовавшие о чудовищных размерах бедствия. Одно питейное заведение приходилось на 250-300 «душ обоего пола».

Но даже в то время голос правды доходил до народа. Под влиянием прогрессивных деятелей русской культуры, освещавших эту проблему, многие прекращали пить и призывали других бойкотировать кабаки и корчмы. В результате кривая душевого потребления спирта начинала снижаться.

В семидесятые годы с обличительными статьями, направленными против тех, кто спаивал русский народ, выступил Ф. М. Достоевский, который писал, что позор для России создавать государственный бюджет на физическом и нравственном разложении народа через пьянство, то есть строить его, как он выразился, «на будущности» народа.

Его речи и статьи оказали влияние на образованных людей России, а через них и на весь народ. Кривая душевого потребления пошла вниз. За 30 лет, то есть к 1893 г., оно уменьшилось почти, вдвое.

В нашей стране душевое потребление было почти самым низким, и такое положение держалось до шестидесятых годов текущего столетия. Известно также, что трезвенников среди мужчин в России было больше, чем в любой другой стране, что же касается женщин, то для большинства из них выпить глоток вина было «стыд, и грех». То же надо сказать и про молодёжь до 18 лет. Однако среди алкогольных напитков, употребляемых у нас, преобладали более крепкие, а именно — водка, что приносило отрицательные последствия.

Как показывает история, трезвенническое движение в России возникало не раз, порой было очень мощным, охватывало сотни тысяч человек и каждый раз приносило положительные результаты.

С конца Х1Х в. началось повсеместное движение за трезвость. Демократическая, просветительная интеллигенция, особенно врачи и учителя проповедовали здоровый, нравственный, трезвый образ жизни на страницах многочисленных журналов, газет и библиотечек под названием: «За трезвость», «Отрезвление», «Вестник трезвой жизни» и т. д.

Требование о введении трезвости проникло в стены Государственной думы и Государственного совета, где, начиная с 1911 г., постоянно шли дебаты о целесообразности строгих ограничительных и даже запретительных мер против пьянства.

В Государственном совете правильно ставился вопрос о ликвидации попечительства трезвости и о введении настоящей трезвости, то есть запрета на производство и продажу всех видов алкогольных напитков. Тогда не нужны будут ни попечительства трезвости, ни наркологические пункты.

Ныне можно считать твёрдо установленным, что пьянство держится на лжи, а трезвость на правде. Это подтверждается опытом отрезвления людей с помощью метода Шичко. При нём действуют только слова правды, и, если человек в них поверит, то даже «безнадёжный» алкоголик превращается в сознательного и идейного борца за трезвость.

Но ложь по прежнему остается излюбленным оружием тех, кто нас спаивает и каждый, кто решил пойти по стопам трезвости, постоянно находится под прицелом врагов трезвости, которые используя имеющиеся в их распоряжении средства массовой информации, преподносят лживые сведения об алкоголе, стремясь подорвать их трезвеннические убеждения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное