Самоучитель для бога. Дилогия (СИ)

– Внимание! Я обращаюсь ко всем, кто здесь есть!.. Игнат вздрогнул от звука громкого, сильного голоса.

Не сразу понял, что говорит Егор. Несмотря на страшные сцены расправы с бандой и бомжами, не ожидал от Егора такой уверенности. Сейчас перед ними профессионалы. И у каждого в руках оружие. Пальцы лежат на курках, одно нервное движение – и вся площадь взорвется шквалом огня. Волна свинца сметет все на своем пути.

Над площадью вновь повисла тишина. Игнат заметил, как нервно шевелятся темные фигурки за раскрашенными в цвета милиции машинами. Три омоновских фургона темнели сбоку.

Игнат осторожно ступил назад, не отрывая глаз от нацеленных на них стволов, на ощупь нашел позади себя Жабика и сжал его руку.

– Нужно уходить! – одними губами прошептал он. Сказал и почувствовал, что его слова долетели до Егора едва ли не раньше, чем их услышал Жабик. Егор не изменил позы, даже не шелохнулся. Он отсчитывал пять минут. Игнат чувствовал, как в воздухе копится напряжение.

– Куда? – едва слышно пискнул Жабик, выпуклые глаза затравленно блестели. Они стояли посреди обширной площади, скрыться было решительно негде.

А потом что-то изменилось. Игнат замер на месте, словно его пронзили иглой, пришпилили, как бабочку к плюшевой подушечке. В голове послышался голос: “Убейте их!”

Над каждым человеком за баррикадой вспыхнули Знаки Роста. Ярче всех полыхнуло над Егором. Его Знак горел словно маленькое солнце, скатившееся на землю. На какое-то мгновение он пересилил сиянием все остальное. Игнат ничего не видел, кроме него. А потом начался ад.

Сотни рук нажали на курки. Тысячи мелких свинцовых комочков сорвались с насиженных мест и понеслись прямо к ним. Время замедлило бег. Игнат видел, как пули летят прямо в него. Еще чуть-чуть – и они вонзятся в тело, разорвут плоть, выйдут сзади фонтанчиками алой крови. Его пронзило ледяными иглами, тело послушно сигнализировало об опасности. Игнат хотел увернуться, но игл было слишком много. Он только и успел, что сжаться и закрыть голову руками. Последняя мысль, которая отпечаталась в его мозгу, была такой: “Боже, какое же хрупкое у меня тело!”

А потом пули пронзили их насквозь.

Когда все смолкло, Игнат рискнул открыть один глаз. Асфальт под ногами изрыт пулями. По сути, там уже нет асфальта. Ноги по щиколотку утопали в мелком черном крошеве.

Игнат огляделся. Рядом недоуменно моргал Жабик. Они по-прежнему стояли посреди площади. Впереди как ни в чем не бывало высился Егор. Шквал огня не причинил ему никакого вреда. Игнат скосил глаза на себя. Неужели ни одна пуля нас не задела? Одежда вроде цела.

– Пять минут прошло! – жестко проговорил Егор.

Игнат успел уловить какое-то шевеление за машинами Ему показалось, что еще мгновение – и вся эта темная толпа кинется наутек, вопя во все горло от непереносимого ужаса. Но вышло иначе.

В воздухе запахло напряжением, а потом что-то изменилось. Игнат не сразу понял, что людей за машинами больше нет. Вместо них на землю падают стволы, с тихим шелестом по бортам машин сползают пустая униформа и бронежилеты. Игнат глядел на все это широко раскрытыми глазами. Потом перевел взгляд на Егора. Это уже не человек. Такая мощь не может быть дарована простому человеку!

Игнат задрожал. Рядом беззвучно разевал рот Жабик. Этот человек, которого они взяли в союзники от безысходности и страха, творил страшные вещи. Он оказался едва ли не страшнее Властелина. Что за силу они привели с гор?

Зрение Игната неуловимо изменилось. Серое здание резко прыгнуло к нему. Теперь он смотрел прямо на балкон на верхнем этаже. Там стояли два человека. Один в черном костюме глядел на Егора. Лицо его было скрыто за серебристым туманом, но Игнат отчетливо ощущал сферу его внимания, словно она была обозначена ярким прожектором. Этот прожектор был наведен на Егора. За спиной человека стоял Апостол. Игнат сразу же узнал его. Только вот не чувствовалось в нем в тот момент ни былой силы, ни уверенности. Сейчас это был до смерти испуганный, маленький человечек в сером костюмчике. Он прятался за спиной Властелина, словно маленькая шавка за ноги хозяина. В груди Игната колыхнулось странное чувство. Какое-то брезгливое удовлетворение.