Самоучитель для бога

— Да! — тут же ухватился за эту возможность Егор. Лучшая защита — это нападение. — Ты, значит, с каким-то там кучерявым Стасом собралась, а я тут сиди терзайся. Да я украду эти деньги, но поеду с тобой и прослежу!

— Хи-хи-хи! — Настя залилась звонким смехом. — Ой, насмешил, ревновать к Стасу.

— Чего? — обиженно протянул Егор. — Чего смешного?

— Да он же «голубоватенький», твой Стае! Он девочек на дух не переносит!

— Ага! Рассказывай! — надулся Егор. Да неужели она его за человека не считает, если такие сказки рассказывает. — А чего тогда приставал к тебе?

— А он с Игорем познакомиться хотел! Понимаешь, он застенчивый. Стесняется очень… — начала Настя правдоподобным голосом. — А девочек за людей не считает, поэтому и не стесняется… Вот и привязался ко мне, познакомь да познакомь!

— Вранье! — фыркнул Егор.

— Вот и ты не ври тогда! — огрызнулась Настя.

— Настюха! — возопил Егор. — Да неужели ты подумать могла, что я ТЕБЯ променяю на эту тощую курицу! Такую красоту на убогость! Ум на тупость! Твои глаза… улыбку твою! Настя! Да без тебя солнце для меня погаснет… смысл жизни исчезнет… — Он говорил и говорил, а в глазах Насти что-то менялось. Ибо сейчас говорил не он, говорила его душа. А душа, как известно, врать не умеет. И Настя это чувствовала. — А на море я тебя все равно одну не отпущу! — закончил он.

— Да я без тебя и не… — начала Настя.

— Нет! Нет! Нет! — перебил ее Егор. — Ничего слышать не хочу! В кои-то веки подвернулась такая возможность, а мы не воспользуемся? Я обязательно добуду деньги, и мы поедем с Игорем… или без Игоря! Но поедем! Настюха! Как я хочу с тобой завалиться на какой-нибудь курорт! На Канары, например! — Он обхватил ее за талию и поцеловал в губы. А потом не удержался и лизнул в нос.

— Фу! Дурак! — улыбнулась она и, не сдержавшись, укусила его за губу. — Лизун!

— Кусака! — Лизун!

— Кусака! — Опять долгий поцелуй.

— Подлиза!

А вокруг шли прохожие и культурно делали вид, что не замечают парочку слившихся в крепком поцелуе влюбленных.

От Насти ушел поздно вечером. Оказалось, что ее родители отбыли к друзьям на день рождения, а не воспользоваться таким случаем было бы грех. Поэтому Егор так и не вспомнил в тот вечер ни про Рост, ни тем более про деньги.

Теперь он шагал по ночной улице и наслаждался тишиной и покоем. Душой все еще был там, с Настей. Касался ее волос, целовал ее нежные губы, слушал ее дыхание. И ему было хорошо…

Вокруг непроглядная темнота. Небо затянуто плотными облаками, а фонари, как всегда, не горят. Но сегодня это нисколько не возмущало. Благодаря Росту глаза прекрасно видят в темноте, забыл уже, как раньше ощупью пробирался по темным улицам. Обострившийся слух ловит туки с соседних улиц, отсеивает ненужные. Тихий шелест ветра среди ветвей, шуршание листьев по асфальту, стрекотание кузнечика в траве. Нос тоже не дремлет, дает четкую картинку запахов.

Егор шагал и ощущал, что теперь к нему невозможно подкрасться незамеченным. Теперь уже Турку с дружками не так-то легко будет застать его врасплох. Вспомнил Турка, и настроение упало. Тут же постучалась и другая проблема: сегодня пообещал Насте, что добудет денег. Дал слово, и не кому-нибудь, а любимой девушке. Это значит, что кровь из носу нужно его сдержать. Пути назад нет!

«Да я украсть готов эти деньги, лишь бы тебя одну не отпустить! С этим Стасом!» — вспомнил он свои слова.

Украсть готов? Неужели правда готов? Вчерашняя шальная мысль вернулась и вгрызлась в мозг острыми зубками.

— Он дилер! Наркотики толкает… — как наяву услышал слова Феклы.

Егор вспомнил свои размышления насчет Робин Гуда. Глупости все это! Робин Гудов не бывает. Бывают просто воры и грабители. Просто некоторые из них более успешно вели свою рекламную кампанию, заботились о своем имидже в народе. Нынче времена не те, а огласка вообще нежелательна. Хорошо бы просто тихонько изъять часть средств Бориса и использовать для собственных нужд…

В глубине души что-то проснулось и заворочалось, недовольно ворча. Ага, совесть?! Как же без нее! Неужели опять посетило его это чувство? Говорят, что совесть — это дар. божий. Единственная преграда, не дающая человеку соскользнуть во мрак вседозволенности. Но… С другой стороны, те, кто уже соскользнул, разом получают I огромное преимущество перед теми, кто еще этого не сделал. И что? Получается, что в этой жизни должны править те… которые плохие?

Этот вопрос, древний, как сам мир, в очередной раз попытался замучить новую жертву. Перед глазами Егора появилась Настя. Красивая, улыбающаяся. Ее глаза смеялись. А потом вспомнился сон. Обнаженные мужские ягодицы между Настиных ног…

— Р-р-р-рр! — В горле заклокотало. Тысячу раз твердил себе, что ревность — это зло. Но что-то внутри отчаянно сопротивлялось разуму, зажигало целый пожар. Словно у него внутри сидел паровой котел, подогреваемый страстями. Разуму оставалось лишь осторожно приоткрывать предохранительный клапан, чтобы в один прекрасный момент не рвануло и не разнесло любовь вдребезги.