Самоучитель практического гипноза

Наш разум – удивительное по своим свойствам изобретение культуры. Это, пожалуй, самый уникальный инструмент из тех, которыми владеет человек. Он позволяет людям собирать из элементов действительности все новые и новые сферы реальности. История человечества – это одновременно и история «архитектурной» деятельности разума. Он порождает целые миры и не дает им рухнуть. Ведь внимание разума удерживается на его творениях. Именно это внимание в первую очередь и создает порядок в мире.

Но кроме созидателя, он играет и роль охранника. Именно разум не позволяет выйти за границы сотворенного мира. Именно он уверяет нас в единственности воспринимаемой реальности. Ведь разум берет в расчет лишь то, что находится в рамках его идеи мира. Причем, все время пытается убедить человека, будто данная идея и есть не что иное, как сама действительность.

Можно привести такую аналогию. Если сравнить действительность с территорией, то ее образ, создаваемый под руководством разума, будет картой. Карта может иметь разный масштаб, степень достоверности, точность прорисовки деталей. Если продолжить аналогию, то надо заметить, что бывают разные карты: политические, физические, климатические, рельефные и т. п. Все эти отличия важно учитывать. Однако важней осознать, что карта – это не территория, а наш образ мира – еще не этот мир.

Карта – не что иное, как субъективный рисунок действительности. У каждого человека такой рисунок образуется в результате процесса обучения. С момента рождения взрослые постоянно обучают ребенка действовать, воспринимать и понимать окружающее строго определенным образом. В первые месяцы и годы жизни ребенок узнает мир, осваивая его в движении. И именно взрослые учат ребенка правилам манипуляции различными предметами (игрушками, ложкой, чашкой и т. д.). Но, пожалуй, главное, чему обучают взрослые ребенка на первом этапе – это умению управлять своим собственным телом. И важнейшей в этом плане является способность к прямохождению.

Разве не удивительно, что из множества вариаций движения рук, ног, головы, туловища относительно друг друга человек выбирает один (с небольшими отклонениями) способ их взаимного движения и пользуется этим способом перемещения в пространстве в течение всей своей жизни?

Из этого примера становится очевидным, что обучение – есть процесс уменьшения степеней свободы чего-либо до минимума, и этот минимум в дальнейшем усваивается, осваивается и практически используется на протяжения всей жизни. Чуть позже, научившись говорить, ребенок начинает познавать мир с помощью языка. Взрослые, обучая ребенка, постоянно описывают ему окружающее. В конце концов, наступает момент, когда ребенок присваивает это описание. И оно становится непрекращающимся внутренним диалогом человека. Внутренний разговор у обычного человека в обычных условиях не останавливается ни на минуту, превращаясь в автоматическое действие. Содержание этого диалога есть перечень всего, с чем сталкивается человек в повседневной жизни. Основная роль диалога – удерживать привычный мир в его неизменности и устойчивости.

Можно сказать, что мир, который мы воспринимаем с помощью наших органов чувств, есть лишь одно из множества возможных описаний существующей действительности. Конечно, описание не сводится лишь к словесному перечню. Описывать можно и с помощью движения. Например, «описать» рукой контуры круга или «обрисовать» размеры стола. Формирование зрительного образа предмета тоже связано со своеобразным описанием глазом контуров этого предмета, его наиболее существенных частей и т. д.

Условность нашего субъективного образа мира, нашей «карты» отчетливо видна на примере различных коллизий зрительного восприятия. В психологии проведено множество интересных экспериментов, связанных с искажением зрительно воспринимаемого пространства. Так, в одном из опытов испытуемого помещали в комнату, где перед ним на небольшом расстоянии от некоей поверхности подвешивали металлический шарик на нити. Испытуемый надевает очки с обычными стеклами, и его просят сказать, что он видит. Человек без затруднения отвечает, что видит шарик, подвешенный на нитке. В следующей части эксперимента испытуемый надевает такие же очки, но с другими линзами. Эти линзы переворачивают видимое пространство «с ног на голову», то есть верх становится низом, а низ – верхом. При этом сам испытуемый до конца эксперимента остается в неведении относительно воздействия линз. В этой ситуации человек зрительно воспринимает шарик, соединенный с поверхностью внизу. Когда его снова спрашивают, что он видит, то его ответ меняется. Он говорит, что видит металлический шарик, прикрепленный металлическим стержнем к нижней поверхности. Этот эксперимент иллюстрирует зависимость восприятия от нашего повседневного опыта. «Набор» зрительных ощущений и в первой и во второй частях опыта одинаков, но итоговый образ оказывается разным. В первом случае – это мягкая гибкая нить, а во втором – из того же набора ощущений формируется образ жесткого металлического стержня.