Самоутверждение подростка

Довольно пестрая картина, полученная при анализе представлений о своем реальном Я, отличается от представлений о своем идеальном Я. Дело в том, что 65 % подростков (по сравнению с 23 % при оценке реального Я) хотели бы быть андрогинными (поровну мальчики и девочки), 24 % (против 22 %) – маскулинными (поровну мальчики и девочки), 10 % (против 23 %) – фемининными (только девочки) и лишь 1 % (против 26 %) – сомневается в оценке себя по маскулинности-фемининности (2 девочки и 1 мальчик).

Напомним, что нами были выдвинуты следующие предположения: 1) принятие гендерных ролей обусловлено полом индивида; 2) с возрастом пол и гендер становятся относительно независимыми друг от друга; 3) защитное поведение имеет гендерную специфику. Действительно, принятие гендерных ролей приходится на сложные моменты жизни подростка и проявляется в предпочтении ролей, соответствующих полу, что подтверждает первую гипотезу (у девочек больше фемининных, у мальчиков – маскулинных и андрогинных предпочтений), а также в разнообразии репертуара ролей, что было показано в группе мальчиков, исследование которых пришлось на самый сложный период пубертата. С возрастом (вторая гипотеза) пол и гендер перестают быть тесно связанными. Как девочки, так и мальчики ориентируются на андрогинную модель, стремясь повысить и маскулинность, и фемининность. Это разнообразие репертуара может быть основано только на исходно состоявшемся соответствии пола и гендера, что потом не имеет особого значения. Единственное исключение делается для принятия мальчиками фемининных ролей. Однако относительно будущего мальчики исключают такое сочетание признаков в представлениях о себе (тем не менее, это вовсе не означает, что фемининные мужчины отсутствуют абсолютно). Думается, что для психического здоровья подростков обоих полов очень важна интеграция черт как соответствующих полу, так и ему не соответствующих. К. Юнг писал относительно Анимы и Анимуса, что на определенном этапе жизни человек начинает относиться к ним не как к бессознательным содержаниям, а как к функциям отношения к бессознательному. Но до тех пор, пока они таковыми не становятся, они остаются автономными комплексами, т. е. представляют собой «факторы, вызывающие расстройства, которые прорывают контроль со стороны сознания и таким образом ведут себя как истинные возмутители спокойствия» (Юнг, 1996, с. 305). И далее: «Чем больше у кого-то “комплексов”, тем более он одержим, и если попытаться создать портрет личности, выражающей себя посредством своих комплексов, то как раз придешь к выводу, что это, безусловно, плаксивая баба – а значит, анима! Но если теперь он осознает свои бессознательные содержания – поначалу как фактические содержания своего личного бессознательного, потом – как фантазии коллективного бессознательного, то доберется до корней своих комплексов, а тем самым получит избавление от своей одержимости. На этом феномен анимы прекратится» (там же, с. 305).

Последняя гипотеза – защитное поведение имеет гендерную специфику, основана на данных зарубежных исследований о том, что женское и мужское поведение осуществляются в связи с разными жизненными целями, и поэтому характеризуется различными формами психологических защит.

Первоочередная задача состояла в проверке связи между полом подростка и защитами, которая была реализована при сопоставлении психологических защит мальчиков и девочек. С этой целью применялся тест Р. Плучека Life Style Index.

Таблица 6.3

Средние и медианы психологических защит у мальчиков и девочек и различия между ними

* различия значимы.

Различия в защитах, обусловленные полом (сравнение мальчиков и девочек), показали, что девочки предпочитают регрессию и реактивное образование, а мальчики – интеллектуализацию, замещение и подавление (таблица 6.3). По этим пяти защитам получены значимые различия, причем по регрессии, подавлению и реактивному образованию наиболее выраженные. Отрицание, компенсация и проекция от пола не зависят.