Самозванец

Как раз в том, что мне скоро будет очень кисло, я и не сомневался. У Прозорова ко мне были личные претензии. Я уже упоминал об этом милом создании с неуловимой улыбкой и стертым выражением лица, таким, какое часто бывает у успешных чиновников. Не знаю, кто был по происхождению Иван Иванович, знакомы мы с ним были шапочно, и я его биографию не изучал, но карьеру он сделал хорошую. Когда мы познакомились, он был приказным дьяком в Разбойном указе, что соответствует должности заместителя министра внутренних дел.

Я в начале книги уже рассказывал трагическую историю о том, как, не справившись с эмоциями, устроил в приказе мордобой, что при желании вполне можно прировнять к государственному терроризму. Действительно, что же это будет в со страной, если каждому глупому, нерадивому, наглому или ленивому чиновнику граждане будут самолично бить личики! Представляете?! Тогда в каждой второй дорогой машине по нашим городам и весям будет ездить солидные господа с фингалами под глазами и расквашенными носами!

Конечно, после того, как я отхлестал кнутом государевых чиновников, мне было стыдно. Однако такого заочного, анонимного раскаянья для сатисфакции было явно недостаточно. Поэтому несчастный Иван Иванович вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, достигнутым положением и благополучием, вынужден был тратить силы и нервы, чтобы организовать мою поимку, и все только для того, чтобы укоризненно посмотреть мне в глаза и, возможно, сказать, что я был неправ.

Сопровождающий приказной все говорил и говорил, убеждая в благополучном завершении ареста. Так, под убаюкивающий шелест его успокаивающих слов, мы и доехали до нашего жилья. Во дворе, откуда некуда было бежать, конвоиры расслабились и перестали дергаться от каждого моего движения. Мы с Наташей соскочили с лошадей и пошли в избу.

– Вы куда? – растерянно окликнул чиновник.

– Сейчас отдам распоряжения и вернусь, – пообещал я, закрывая за собой дверь.

– Кто эти люди?! Что им от тебя надо?!– воскликнула Наташа, как только мы оказались в избе.

– Ничего не бойся, все обойдется, – стараясь казаться беззаботным, ответил я. – У меня кое-какие дела в Кремле. Ждите меня здесь, вот все наши деньги. Если я через неделю не вернусь, переберитесь в другое место.

– Я тебя никуда не пущу! – воскликнула девушка. – Пусть лучше они уезжают!

– К сожалению, они без меня не уедут. Не стоит затевать тут войну. И старайся без нужды не выходить из дома, мало ли как может сложиться. Иван, – позвал я рынду, – иди сюда.

Ваня тотчас выглянул из своей каморы. Я снял пояс с саблей и кинжалом, положил все на стол.

– Сохранишь мое оружие, а сейчас седлай свою Зорьку, поедешь со мной в Кремль.

– К царю?! – обрадовался он.

– К какому еще царю! Я там останусь, а ты заберешь домой донца, а то потом не найдешь ни коня, ни упряжи.

Действовать нужно было быстро, пока сюда не начали ломиться заскучавшие конвойные. Обычных вещей вроде чашки, ложки и смены белья, которые положены заключенным, я брать с собой не стал, вместо этого засунул в рукав узкий длинный нож, наследство убитого маньяка.

Мои домашние с трагическими лицами наблюдали за опасными приготовлениями.

– Ну, что ты тянешь, давай быстро за лошадью! – прикрикнул я на паренька. Ваня кивнул и выскочил из избы.

– Давай прощаться! – сказал я Наташе и притянул ее к себе.

– Я буду тебя ждать! Возвращайся скорее, – бесцветно сказала она и, пряча слезы, улыбнулась. Держалась она так спокойно, что я лишний раз отдал ей должное.

– Ну, все, меня провожать не нужно. Если тебе будет совсем плохо, найдешь дворянку Опухтину, Ваня знает, где она живет, попросишь от моего имени вас приютить. Она женщина хорошая, думаю, поможет.

– Дай я тебя перекрещу, – попросила Наташа, перекрестила и слегка толкнула в грудь ладонью. – Все, иди, а то я заплачу.

Чиновник облегченно вздохнул, когда я, наконец, вышел. Надо сказать, что вел он себя вполне по-умному, корректно, предпочитая компромисс бессмысленной конфронтации.

– Теперь можно ехать? – спросил он, тоном демонстрируя, что я явно перебарщиваю, так испытывая его терпение.

– Еще одну минуту, с нами поедет слуга, присмотрит за моей лошадью.

– Зачем? – удился он. – У нас в приказе лошадей не воруют!

Я только пожал плечами и не стал напоминать, что о честности наших правоохранительных органов в народе ходят легенды. К тому же Ваня успел оседлать свою кобылу и уже выезжал из конюшни.

– Все, можно ехать, – сказал я и тронул коня. Всю дорогу до Кремля мой главный конвоир непонятно зачем рассказывал, какие благородные люди служат в их приказе. Никакой причины так расхваливать и так уважаемое ведомство у него не было, тем более, что я всю дорогу молчал. Подумать у меня было о чем. Предстоящее свидание с дьяками сулило мне в лучшем случае долговременное сидение в яме, в другом, более реальном – дыбу и наказание кнутом. Сомнений в том, что был бы человек, а уголовная статья на него всегда найдется, у меня не возникало. Мне было даже не любопытно угадать, какое преступления собираются на меня повесить.