Самозванец 2. Медальон Великого Воина (СИ)

Обострённое чувство справедливости пробуждало в ней дикий огонь, который ощущался окружающими, даже когда она была совершенно спокойной. Это пугало на каком-то подсознательном животном уровне. Поэтому все, включая Персиваля-младшего, робели иногда под её взглядом, и до барышни никто никогда не докапывался и не выбирал в качестве жертвы.

— Я пыталась ему позвонить. После того как ты рассказал о нестыковках в его графике и увольнении, меня не отпускала эта история. Я поспрашивала персонал, кое-кого из ребят. Но толку ноль. В итоге не выдержала и пошла в секретариат, запросила номер у администраторши, — продолжила Агата, опять поёрзав в кресле и убрав ноги со столика.

Ляся едва заметно улыбнулась и села ровнее, будто задавая тон. И Агата его переняла, выпрямила спину и продолжила говорить.

— Персонал говорит, что он просто уволился, хотя вроде как ни о чём таком до этого не поговаривал. А когда я затребовала звонок, чтобы отблагодарить, мне его не дали, сославшись на конфиденциальность. Тогда я потребовала от администраторши набрать номер самостоятельно и дать мне трубку, сохранив приватность. Она попробовала найти отговорки, но я настояла. Он, в конце концов, жизнь мне спас! Тогда эта клуша всё-таки нарыла данные и позвонила. И угадайте что?

— Что? — повторил Шен.

— Он бросил трубку, когда понял, кто с ним говорит. Как вам такое? На повторный звонок уже не отвечал. Не кажется странным?

— Кажется, — согласился я, припоминая, как Чили появилась в моей комнате, заговорив об этом мутном деле.

— И ещё кое-что странное. Парень уволился. Официально по документам. Причиной указан «травмирующий инцидент». И после задним числом ему выписана премия, которая выглядит не как награда за героизм, а как взятка, чтобы помалкивал. После всего услышанного, разве вам не хочется разобраться? — спросила Агата, начавшая нервно теребить одну из своих косичек. — Ректор, возможно, действует в интересах Школы, но методы у него крайне сомнительные. Если бы ему нечего было прятать, он бы наградил охранника прилюдно, зрители такое любят, но от мужика просто избавились, выдав выходное пособие и бонусы. Втихаря. Без похвал и наверняка ещё с подписью о неразглашении.

— Так что думаете? — уточнил я. — Мы начинаем своё расследование, несём жалобы на «надзирателей»?

Руки присутствующих одна за другой начали подниматься. Шен поднял две, косясь на Агату в надежде, что она оценит его энтузиазм.

— Решено, — подытожил я. — Миссия «смерть надзирателям» начата. Миссия «выведи ректора на чистую воду» тоже.

— Гостевое время почти закончилось, — произнесла Ляся. — Нужно расходиться, скоро начнётся вечерний обход. И мне нужно подготовиться к тесту по бестиарию. А я за книжку ещё даже не садилась.

— Тяжела жизнь подпольного ополчения, — хохотнул Терр, косясь на Руби, но девушка шутку не оценила, только сильнее прижала к себе рюкзак битком набитый бумагами.

Все выглядели слегка подавленными, не только из-за новостей об охраннике и жаркой речи Агаты, но и из-за того, что расходиться совсем, не хотелось. Даже Лясе, которая предпочитала тишину, порядок и чистоту, а не толпу неотёсанных чернобраслетных отбросов, хотелось, чтобы мы остались. И чтение книжки по бестиарию выглядело поводом найти хоть какие-то плюсы в том, что мы теперь сами себе не принадлежим. Долг Героя и учебная ответственность это одно, а глупые правила, создающие лишь иллюзию безопасности — совсем другое.

Распрощавшись с хозяйкой, нехотя направились к лифтам. Когда разбрелись по комнатам, меня какое-то время не покидало ощущение, что мы действительно стоим на пороге значимого открытия, которое может нам не понравиться.

Кажется, Ницше говорили, что если смотришь в бездну — бездна смотрит в тебя. Эта фраза разлеталась в моём мире в разных вариациях, но все они сводились приблизительно к одному. Если приблизишься к чему-то мощному и опасному, оно почувствуют и обязательно среагирует.

А мы, как мне казалось, только что сделали первый шаг в направлении пропасти. И надеюсь, мы рассмотрим всё в деталях, сделаем выводы, по необходимости расскажем общественности, а не свалимся в неё, ломая кости.

Я прошёл к письменному столу, взял стул и поставил его возле книжного шкафа. За ним на самом верху в самодельном подобии кармана лежал телефон подаренный Линн. Звук и вибрация были отключены постоянно, так что, даже находясь в комнате, узнать о сообщениях можно было только проверив уведомления.

И конечно же, находчивая журналистка не могла оставить меня без весточки.

«Возрадуйся! — гласил заголовок сообщения. — Теперь у тебя есть неконтролируемый безлимитный доступ к сети. Можешь искать любую информацию, какую захочешь. Используй с умом. Отблагодаришь потом. Можешь начинать подготавливать лицо».

Подмигивающий смайлик в конце и подбешивал в силу последней фразы, и заставлял улыбнуться, опять же благодаря дурацкой шутке, ставшей нашим своеобразным кодом.

Сама новость не могла не радовать. Барышня подарила мне частичку свободы в цифровом эквиваленте. И как говорили в моей реальности — владеешь информацией, владеешь миром.