Самозванец

Поэтому, покидая королевский дворец, Михаил на ходу разработал новый план. Даже два. Он всегда думал очень быстро и не представлял себе жизни без планирования. Первый план был прост до чрезвычайности: затаиться в Каморе, работать над амулетами, достичь с их помощью высших уровней управления ти, а потом уже продолжить свое путешествие. Тут, конечно, были свои риски. Например, никто не мог гарантировать, что ему действительно удастся эффективно затаиться. Даже его убежище в лесу около Камора могло бы раскрыто. А в случае нападения кочевников и их ишибов на Камор шансы на выживание стремились к нулю. Второй план был опасен, авантюристичен и блестящ. Он понравился Михаилу гораздо больше. Хотя, в плане безопасности, на первый взгляд, уступал первому плану. Но здесь молодой человек рассуждал просто: зачем рисковать много раз по мелочам, если можно рискнуть один раз, но по-крупному? Ведь ставкой и в том, и в другом случае все равно является его жизнь. Эта ставка фиксирована и нисколько не зависит от масштабности плана.

Размышляя над этим, он двигался не просто к дому Ференов, а двигался к новому будущему Ранига и всех близлежащих земель.

Глава 20. Признание

Один человек — идеальное количество для тайного заговора. Армия — идеальное количество для успешного заговора.

Некий генерал, казненный за мятеж.

Ферена-старшего не было дома, а младший вместе с Торком ожидали прихода Михаила. И занимались ровно тем же, чем занимались утром — фехтованием. Кстати, молодой человек подозревал, что это — единственное из немногих занятий, доступных дворянам, которое по-настоящему им нравится.

Маэт был не единственным сыном Ронела. У Ферена-старшего было три брата и два сына. Все его братья еще раньше погибли в бою в соответствии с доброй семейной традицией и не успели обзавестись детьми. Старший сын Ронела, друг Михаила Маэт, являлся опорой и надеждой рода. Ферен-старший очень хотел, чтобы тот женился прежде, чем начнет принимать участие в военных действиях. Младшему сыну Лонну было всего двенадцать лет и он находился на обучении у монахов Оззена, опять-таки по доброй семейной традиции.

Сказать, что после аудиенции Михаил был расстроен, значило не сказать ничего. Эмоции переполняли его. В основном, он испытывал глубокое возмущение. По его мнению, такие люди, как король Миэльс, вообще не должны править. Каждый человек на своем месте обязан приносить хоть какую-то пользу. Ему приходилось встречать бездарных руководителей, но Миэльс действительно смотрелся королем среди них.

Михаил кратко пересказал Маэту и Торку, как проходил визит к королю. Он старался быть как можно более объективен, но брови друзей упорно ползли вверх, выражая удивление некоторыми качествами их монарха.

— Да, — сказал Торк. — Знаете ли, иногда я даже рад, что не дворянин, и кое-кому ничем не обязан. Свободен, как птица.

Маэт ничего не сказал. Защищать короля в глазах друзей он не собирался.

После некоторой паузы, Михаил обратился с просьбой:

— Я бы хотел, чтобы вы давали мне уроки фехтования.

— А на каком уровне ты фехтуешь? — спросил Торк. — Возьми-ка меч, проверим!

Тот брать меч не стал.

— Я не умею фехтовать вообще, — сказал он.

— Как это может быть?! — воскликнули оба. — Ты же дворянин!

Он опасался подобной реакции. Неумение фехтовать выглядело очень странно. Очень. По сути, у него сейчас было два выхода. Либо придумать какую-то малозначащую увертку, либо начать немедленно претворять в жизнь свой второй, авантюристичный план. Момент был подходящий. То есть на высоте переполнявшего его возмущения казалось, что момент был подходящий.

«В конце концов, чем я рискую? — думал Михаил. — В данную минуту я среди друзей. Даже если что-то пойдет не так, как рассчитываю, можно превратить все в глупую шутку. Или даже скрыться. А если все пойдет как надо, то что же… тем лучше для меня».

Он решился.

— Дело в том, что я — вообще не тот, за кого себя выдаю, — сказал молодой человек. — Я ишиб, это да, дворянин — совершенно точно, но зовут меня вовсе не Ксант и не Михаил, этими именами я иногда пользовался.

Он сделал трагическую паузу.

— Как же тебя зовут? — осторожно спросил Маэт. Уж он-то, по причине молодости, нисколько не сомневался, что Михаил говорит правду. Слишком таинственным был его новый приятель. С точки зрения Маэта, от него всего можно было ожидать.

— Нерман, — ответил молодой человек.

Сначала друзья не поняли, что это значит. Но потом их лица начали вытягиваться.

— К-какой Нерман? — шепотом переспросил Ферен-младший.

— Племянник нашего королька, — сказал молодой человек. — Так называемого королька.

Михаил решил играть по-крупному. Он, держа в памяти историю смуты в земной России и сюжет с Лжедмитриями, фактически объявил себя законным наследником, а Миэльса — узурпатором.

Торк выронил меч, который уже собирался вручить молодому человеку. Это случилось с ним впервые в жизни.