Самозванец из Гессена (СИ)

После этого я минут пять продирался через тупые сравнения новоявленного поэта, смотревшего на меня напряжённым взглядом. Несколько раз чуть не заржал, когда попадались строчки типа: «Твои благоухающие глаза», « Мёд источает нутро моё» или « Покрылся сыпью страсти, встретив Вас».

— Совсем плохо? — грустно поинтересовался приятель, как только я отложил опус в сторону.

— Ну… Э-э-э-э… Скажу так: на русский язык подобное перевести будет сложно. Не учтены некоторые нюансы местного менталитета и… Бросай рифмоплётство, пока не побили. Ты артист разговорного жанра, вот им и охмуряй Настю.

— Жаль. На нищего виконта-эмигранта такая внимания не обратит. Думал свою фишку придумать, но и тут промах…

— Так, я тоже не из князей! Расслабься, братан! — по-дружески ткнул я его кулаком в бок. — Выучимся. На Дырах заработаем деньги, уважение и гражданство. Тогда уже никто не скажет, что мы никто и звать нас никак. Начало нашего пути только начинается. Кстати, начинается не так уж чтобы и плохо. Мне показалось, что Анастасия заинтересовалась тобой. Могу провести с ней разведку…

— Согласен! — воскликнул довольный Жан.

— И с чем? — строго спросил преподаватель, услышав его.

— Со всем! — сделал честные глаза Бельмондо, пропустивший мимо ушей начало урока. — Вы так интересно рассказываете, что невозможно не восхититься, учитель, вашей мудростью и красноречием!

— Молодец. Садитесь, четыре.

— А почему не пять?

— Потому что на «отлично» нужно уметь не только выкручиваться из трудного положения, но и помнить, что здесь находитесь не только затем, чтобы трепаться с соседом. Учтите: второй раз подхалимаж не подействует, даже если мой памятник из мрамора во дворе поставите. Знания! Это главное!

— Теперь вы, Гольц! Чем отличается основная поправка 1897 года к «Закону об иммиграции» от прошлой версии?

— Тем, что гражданство не может быть двойным, и его стало невозможно тупо купить, — мысленно подсказал мне Такс, решивший, что настал удобный случай реабилитироваться. — Только через службу Российской Империи кандидат может стать гражданином.

Так я и ответил. За что тоже получил «четвёрку».

— А мне, почему не пять? — задал я резонный вопрос.

— За то, что отвлекали Бельмондо и не извинились. Знания знаниями, но про манеры забывать не стоит.

Возразить было нечего. Учитель полностью прав. Вообще уникальный человек. Здесь в классе собраны люди из разных стран. Все имеют собственный менталитет. Но преподаватель умудряется не только вбивать уроки в головы. Он делает это так непринуждённо, на живых примерах, что можно лишь аплодировать его таланту.

Приехал после обеда домой, чтобы забрать сумку с австралийскими деньгами. Ворота мне открыла злющая Глашка, перемазанная машинным маслом.

— Ты чего такая?

— Машина сломалась. Юлька орёт, что я неряха, раз шелуха от семечек в движке. Анька одна по городу каталась, сказав, что возьмёт автомобиль у Ворониных, раз я со своими обязанностями не справляюсь. Откуда там семечки⁈ Не на подсолнухах же езжу, а на искусственных кристаллах!

Понятно. Анина месть продолжается. Теперь пострадала от неё не только Катерина, но и Глашка.

— Видимо, разозлила кого-то, — намекнул я служанке, в какую сторону нужно направить мыслительный процесс. — Залезла, куда не следует, например.

— Я хорошая! А вы дебилы… Кроме Юльки, конечно.

— Ну, хорошим движки не губят. Тем более, семечками. Не помнишь, когда последний раз их щёлкала?

— Помню… Такс! Вот крыса шелудивая! Сдал Юльке или Аньке!

— Я с Ворониным тоже знаю. Сама растрепала.

— Самцам по фиг! Им такое нравится, — сделала Глафира очередной неожиданный вывод. — Достали свои достоинства и все: такие красивые и волосатые ходите, приманиваете к себе, пастью щёлкая.

— Чушь! Откуда ты взяла подобное?

— Не знаю, но знаю точно! А вот бабы злопамятные! Такс не мог не знать! Найду — убью! Хвост в задницу запихаю!

С этими многообещающими словами она куда-то рванула, подхватив по дороге садового гнома. Явно не хвастаться им будет, а применит в качестве мордобитного оружия.

— Зачем ты так? — укоризненно попенял мне невидимый дух. — Теперь охоту на меня устроит. Только-только отношения налаживаться стали.

— Ага. За счёт других. Нет, дружок! Накосячил, отдувайся. Тем более это не моя месть, а Анина. Она, кстати, в своём праве. А я тебя простил. Ты зачем эротический театр с Глашкой устроил? У неё совсем крышняк снесло.

— Думал, что посмотрит и проникнется моментом. А там уж я её, горяченькую…

— Прониклась?

— Нет. Все семечки молча сгрызла и ушла.

— Ты где мозги растерял? Какой секс между вами? Человек и такса — это зоофилия чистой воды! Да и способа заняться подобной мерзостью представить не могу.

— Со способами не проблема. Да и не Глаша больше интересует, а дух, с которым она в симбиотстве. Пусть он и очеловечился в этом теле, но вашим видом считать его нельзя… точнее, её. Теперь это не важно: садовый гном в умелых руках Глашеньки прибьёт не хуже клеймёного меча.

— Ну, тебе такая смерть не грозит, — хмыкнул я.