Самозванка

Судя по новостным каналам, вещающим за чертой нашего города, люди все время гадают: наш отец планирует все свои поступки либо действует спонтанно и придумывает на ходу. Никто не может предугадать его следующий шаг, потому что он делает то, чего не стал бы делать ни один другой человек.

Как, например, эта идея с заложником. Или со мной.

Но Рафи наверняка ошибается.

– Это все из-за нашего брата, – тихо говорю я. – Ты же знаешь.

Она отводит взгляд и всматривается в пелену дыма.

Еще до нашего рождения, когда свободомыслие только-только начало распространяться по миру, наш отец был обычным политиком. Но даже тогда некоторые уже считали его опасным.

Нашему брату, Синену, было всего семь лет. Однажды некто – кто именно, так и не удалось выяснить, – похитил его в надежде вынудить отца оставить должность в Совете. Но тот отказался, и больше Синена никто не видел.

Вот поэтому он воспитал меня двойником – последним защитным оплотом в борьбе с людьми, которые ненавидят нашу семью.

– Об этом я и твержу, – говорит Рафи. – Что, если папа воссоздает ту самую ситуацию? Когда в чужих руках оказывается его ребенок, что дает им возможность, по их мнению, контролировать его. Но это не так. Потому как на этот раз он не может проиграть.

Я изумленно смотрю на нее. Он может проиграть.

Он может потерять меня.

– Отправить заложника было не его идеей, – шиплю я. – На этом настояли Палафоксы!

Рафи вскидывает бровь. Этот жест – настороженной благоразумности – мне никогда не удавалось в точности повторить. Она подается вперед.

– А кто тебе это сказал, сестренка? – шепчет она мне на ухо.

Сирано

Следующий месяц проходит как в тумане.

Уроки иностранных языков. Уроки танцев.

Уроки об истории «Чистого разума». О семействе Палафоксов и том, как они, получив влияние, стали правящей семьей Виктории. О мятежниках – защитниках природы, которые пытаются им помешать в спасении близлежащих Ржавых руин.

Уроки вождения. Уроки о том, что следует надевать на ужин.

Как разговаривать со слугами-дронами. Как приносить искренние извенения. Как вежливо избегать наблюдения в чужом доме. Как вести светскую беседу, распознавать язык тела, произносить умные тосты во время ужинов. И, конечно же, какими вилками и когда пользоваться. (А то, оказывается, я ем как дикарка.)

Никогда не думала, что моей сестре приходится так тяжко, столько всего нужно запоминать. И в довершение ко всему тренировки, как сбежать из незнакомого города и, пробравшись через дикую местность, добраться домой, в случае если в папиной сделке что-то пойдет не так.

Я настолько устаю, что мне совершенно некогда переживать из-за разлуки с Рафи и моим виброножом. Из-за того, что на два месяца мне суждено стать самозванкой.

Несмотря на всю усталость, в ночь перед моим отъездом мы с сестрой не спим.

– Пока меня не будет рядом и я не смогу тебя спасти, на твою жизнь нельзя покушаться, – говорю я ей. – Это запрещено.

Рафи закатывает глаза и, вильнув в сторону на скайборде, улетает вперед.

– Мне это не грозит. Пока ты там будешь наслаждаться приключениями, я буду прятаться здесь!

– Целых два месяца? – Я догоняю ее, чтобы она видела мое изумленное лицо. – Как же ты это переживешь?

Мою шутку она не оценила. Либо просто не подала виду.

Вскоре мы достигаем края отцовских владений, где заканчиваются вырубленные участки, и навстречу нам с ревом, словно стена цунами, поднимается темный лес.

Рафи, не сбавляя скорость, ныряет в толщу веток. Закладывает резкий вираж вправо и лавирует между деревьев. Она скользит низко к земле, чтобы лианы кудзу[10] не сбили ее с ног.

Я следую за ней, согнув колени и наблюдая за лампочками на своем скайборде. Нам необходимо держаться как можно ближе к окраине леса, где подъемники еще удерживают городской магнитной решеткой.

Ветки больно хлещут по лицу и рукам. Я перевожу айскрин в режим ночного видения, и тело Рафи превращается в виляющее из стороны в сторону тепловое пятно на фоне холодного голубого леса. Как только мы резко огибаем очередной ствол дерева, на моих запястьях оживают и начинают вибрировать магнитные напульсники – им кажется, я сейчас упаду.

Вдруг перед Рафи в воздух взмывает стая птиц, жемчужно-белая в режиме ночного видения. Мы продираемся сквозь шквал хлопающих крыльев и оказываемся на самой границе участка, где действуют наши подъемники. В этом месте верхушки деревьев расступаются, и перед нами предстает небо.

Рафи от страха резко тормозит.

– Осторожнее. – Я показываю вниз – на ее скайборде мерцает всего одна лампочка.

Но она смотрит не туда. Ее взгляд прикован к нашему дому, черной башне, возвышающейся среди ровного моря выстриженных садов и утопающих в мягком свете дорожек. На горизонте покачиваются несколько охранных дронов, которые следят за порядком в лесу и за нами.

– Это тебе, сестренка, нужно быть осторожнее.

– Со мной все будет хорошо. – Я протягиваю к ней руку и придвигаю ее ближе к границе. На ее доске загорается еще один огонек. – Меня всю жизнь готовили к этому.

– Тебе нравится вся эта ситуация, – с горечью произносит она. – Ты хочешь уехать от меня.