Самозванка

Кол смеривает меня взглядом, и в эту минуту до меня доходит, как я стою. Не с балетной осанкой Рафи, а в боевой стойке, которой от меня требовала на занятиях Ная: вес тела на носках, к бою полностью готова.

– А ты, Рафия, оказалась не такой, как я себе представлял.

Мне следовало бы как-то возразить Колу. Повести себя так, какой предстает моя сестра в новостных каналах, – властной, своевольной, любящей находить у людей больные точки и давить на них.

Но вместо этого я спрашиваю:

– Что ты имеешь в виду?

– Твои вечеринки. Вспышки гнева. Если честно, я ожидал увидеть пустоголовую тусовщицу.

Я смотрю на него с обидой за Рафи. Она не пустоголовая, если только не притворяется специально. В конце концов, именно она заставила меня прочитать Макиавелли.

Но с другой стороны, мне приятно, что Кол видит перед собой не Рафи – он видит меня. По крайней мере, те частички моей личности, которые проглядывают сквозь мою маску.

От происходящего у меня начинает кружиться голова.

Только ошеломленная Фрей не знает что ответить, поэтому в игру вступает саркастичная Рафи:

– Жаль тебя разочаровывать, Кол. Впредь постараюсь быть более пустоголовой.

– Поверь, для меня это, напротив, облегчение. Тем более если моя семья хочет свести нас.

Верно, именно это она и пытается сделать. Кол уже понял, что я не та Рафи, которую все видят в сети. И его ума хватит разобраться во всем остальном. А значит, дружба с ним может быть опасна.

Однако в этом есть и свои плюсы. Он заметил то, чего не увидела моя старшая сестра, – Палафоксы стремятся заключить кровный союз.

И мне нужен тот, кто мог бы посвятить меня в замыслы этой семьи.

– Забудь о родителях, – говорю я. – Давай заключим свой собственный союз.

Он вскидывает бровь.

– Я так полагаю, не связанный с женитьбой?

– Абсолютно, – смеюсь я. – Нам даже не нужно нравиться друг другу, если мы не хотим.

– Значит, теперь мне не обязательно быть твоим экскурсоводом?

Я киваю, и на ум мне приходит великолепный ответ:

– А мне не обязательно быть твоим партнером по французскому!

– Comme il faut, – говорит он.

«Правильно», – тут же переводит голос отца.

Я расплываюсь в улыбке.

– Тогда решено. Мы теперь союзники.

Он протягивает мне руку.

– А не пешки в игре наших семей.

На этом мы пожимаем руки. Но что-то в душе мне подсказывает, что я не смогу сдержать это обещание.

Потому что я рождена быть пешкой.

Виктория

После моего приезда проходит несколько дней, когда Кол решает показать город.

Я безумно рада оказаться за пределами дома. До сих пор мне доводилось лишь посещать официальные ужины с высокопоставленными лицами Виктории и обеды с Палафоксами. А там меня сопровождали высокопарные беседы и обильная жирная пища, от которой не спасут даже сжигатели калорий. Мне бы хорошенько позаниматься с Наей, но и долгая прогулка по городу сойдет.

Мы с Колом бредем по улице как обычные прохожие. Бронежилетов на нас нет, лишь около полудюжины сопровождающих нас смотрителей сливается с толпой. Над головой, среди стаи голубей, парит всего один дрон. И тот, скорее всего, следит только за тем, чтобы я не сбежала.

Но вот какая странность: заложницей здесь я чувствую себя свободнее, чем второй дочерью у себя дома. В имении Палафоксов нет ни особых отдельных коридоров, ни лифтов. В воздухе не витают частички шпионской пыли.

Мне всегда хотелось побывать на месте Рафи, почувствовать, каково это. Хотя сама она никогда такого не делала – не гуляла по улице в окружении нормальных людей.

Основная масса горожан не обращает на нас никакого внимания, и только некоторые, минуя смотрителей, все же подходят прямо к Колу и знакомятся с первым сыном города. Тот непринужденно шутит в ответ, обменивается с каждым одними и теми же остротами, но делает это так, будто слова только что пришли ему на ум.

Ная предупреждала меня, что в Виктории я могу столкнуться с подобной открытостью. Многие города живут по такому принципу: богатые и влительные люди свободно разгуливают среди обычных жителей. И все равно довольно странно наблюдать это вживую.

Я нервничаю и чувствую себя не в своей тарелке. Мне кажется, что все видят меня насквозь.

А вот Кол относится к происходящему совершенно спокойно. И жители Виктории, похоже, обожают своего первого сына.

Они расспрашивают его об учебе в школе, его увлечениях ботаникой и стрельбой из лука. Все те качества, из-за которых друзья моей сестры избегают Кола – его прилежность, скучные хобби, – здесь, наоборот, приветствуются.

Что довольно странно, потому что Викторию никак нельзя назвать скучной или прилежной. Напротив, в городе кипит сумасшедшая энергия.