Самозванка

У Кэти было такое чувство, что все пропало. Она нутром чувствовала, что лучшего момента для исповеди уже не найти. Но Хавьер настоял, чтобы Пакита и Томас взяли на этот вечер выходной, и они уже давно ушли к себе домой, так что ему самому пришлось встречать незваного гостя.

Кэти усмехнулась своему невезению, встала из-за стола и принялась собирать грязные тарелки. Посетитель, кем бы он ни оказался, будет долго удивляться той скорости, с какой вылетит отсюда.

Но она ошиблась. А насколько — поняла только тогда, когда увидела стоящую в дверях Корди с легкой улыбкой на умело накрашенном красивом лице. Голос ее был сладок, как патока:

— Дорогая! Я приехала сразу, как только получила твое письмо. Бросила все и примчалась. Я понадобилась тебе и моему ребенку, и вот я здесь!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Он весьма импозантен! — Корди плюхнулась на кровать и запустила пальцы в роскошную гриву белокурых волос. — Почему ты не написала мне раньше? — спросила она, наклонив голову и строго посмотрев на Кэти своими голубыми глазами. — Я и не подозревала, что с Франсиско что-то случилось. Ты должна была сообщить мне сразу же, как только узнала.

— Я не думала, что тебе это будет интересно, — мрачно ответила Кэти. — Ты была увлечена своей новой голливудской карьерой. Что там, кстати, с ней? — На самом деле Кэти просто хотела держать свою сестру подальше от всего этого, чтобы не сорвать процедуру усыновления, на которую Корди уже давно дала свое безоговорочное согласие.

Корди беспечно махнула рукой. Романтический ореол кинозвезды явно отступил на второй план перед теми преимуществами, которые дало бы ей вхождение в семью Кампусано. Она мечтала об этом еще с тех пор, когда узнала, что беременна, с горечью вспомнила Кэти, метнув на свою сестру раздраженный взгляд. И почему ей надо было появиться в самый ответственный момент?

Еще немного, и она рассказала бы Хавьеру правду, и между ними все так или иначе решилось бы. Из-за того, что Корди решила не дожидаться их дома в Хересе и, обескуражив своим появлением бедную донью Луису, выпытала, где они находятся, все пропало. Хавьер презирал ее. Она видела это по его глазам.

— Тем не менее, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается, — безмятежно улыбнулась Корди, расстегивая пуговицы на своем прекрасно сшитом ядовито-желтом жакете с короткими рукавами и небрежно бросая его на ковер. Она осталась в плотной белой юбке и тонкой, как паутинка, блузке с глубоким вырезом, представлявшей ее в самом соблазнительном виде. — Я все бросила, как только прочла твое письмо и узнала, что он намерен жениться на матери своего племянника ради умершего брата. Хотя я так и не могу понять, почему ты сказала, что мать Джонни — это ты. Разве что, — ее глаза сузились, — ты собиралась держать это при себе до свадьбы, а потом добиться выгодного развода. — Она встала, расправив юбку. — А он наверняка развелся бы с тобой, едва только узнал, что ты солгала. Он был очень зол, когда я сказала ему, кто я такая.

Она могла бы и не говорить этого. Кэти и так понимала, что стоило ему бросить один взгляд на очаровательное создание, появившееся на пороге его дома, и он сразу понял, что перед ним настоящая фотомодель Корделия Соме, которую он видел вместе со своим братом в Севилье. Его лицо застыло в маске презрения, когда он ввел Корди в столовую и кратко приказал:

— Кэти, вызовите Пакиту и попросите ее приготовить комнату для вашей сестры. — И заметив, что она хочет что-то сказать, добавил с нажимом: — Прямо сейчас, будьте так добры.

Гордо выпрямившись, Кэти вышла из комнаты. Выражение его лица обожгло ее, как крапивой. Я никому не позволю увидеть, как мне больно и тяжело. Я сама постелю для Корди эту чертову постель, решила она. Незачем отрывать Па-киту от телевизора и пихать ее головой вперед в это осиное гнездо…

Отдохнув пять минут, Корди опять вдела ноги в свои ядовито-желтые туфли на высоченных каблуках и проверила, нет ли морщинок на колготках, а Кэти в очередной раз почувствовала себя старомодной и нескладной рядом со своей красивой, элегантной сестрой, особенно когда та пробежала холодным взглядом по халату, который ей одолжил Хавьер.

— Ну что же, все готово ко сну, как я вижу.

Ты ложись, а я пойду разыщу этого великолепного Кампусано, которого ты пыталась утаить от меня. Попрошу его рассказать мне, как тут поживало мое дорогое дитя, пока я вынужденно отсутствовала. Кому-то ведь надо было зарабатывать деньги для нас троих, а тебе эта задача явно не по плечу.

Так, значит, вот как она хочет все представить! — подумала Кэти, впервые в жизни готовая возненавидеть свою сестру. Ей хотелось сорвать с Корди все эти красивые тряпки и напомнить о том, что она никогда не пожертвовала и минутой своего драгоценного времени для крошечного человечка, которого произвела на свет. Верх цинизма — родить ребенка, чтобы заполучить себе место в богатой семье!