Самозванка (часть 2)

— А что толку? — с горячностью возразил Лисица. — С Ламбро придет не больше двух сотен. Да и британцы кругом обложили — мышь не проскочит. Единственный выход — это перестрелять их прямо из крепости. Наши винтовки бьют намного дальше.

— Они просто отойдут за пределы досягаемости и будут ждать, пока жажда не вытолкнет нас за ворота, — сумрачно подытожил Данила. — Да и командующий у англичан, судя по всему, опытен и хитер. Южную заставу они блокировали умело. И агентура наша в Кейптауне — либо их перехватили по пути, либо просто прошляпили высадку, пьянствуя в таверне… Это не выход.

Здесь Данила возводил напраслину на своего резидента — не заметить высадку десятитысячного корпуса мог только слепой. Сэр Генри был грамотным полководцем и первое, что он сделал, это отправил бриг с небольшим десантом на разведку. Одинокого гонца со срочной депешей просто перехватили на выезде из Кейптауна.

Казак и шляхтич переглянулись.

— Что будем делать, брат? — вопрос вырвался одновременно у обоих. И прозвучал с безнадежной тоской.

— Объяви построение! — неизвестно кому адресовав приказ, Данила спустился со стены.

Илистую жижу выскребли до дна и тщательно процедили через ткань. Набралось два неполных ведра драгоценной влаги. По чайной ложке на каждого. Всю ночь, сменяя друг друга, казаки долбили скалистую породу, пытаясь добраться до воды. Тщетно.

— Слушайте меня внимательно, братцы! — оглядев неровный строй, негромко начал Данила. В задних рядах зашикали, вытягивая шеи. — С больными, ранеными и женщинами прорваться мы не сможем. У англичан два полка тяжелой конницы против нашей легкой сотни. В чистом поле не уйдем — сомнут в мгновение ока. И выбор у нас невелик: либо сдаться… — выдержав долгую паузу, он глухо обронил: — Либо погибнуть в неравном бою.

Строй молчал. Гнетущая тишина прерывалась лишь легким покашливанием да жужжанием мух.

— Негоже ты молвишь, батько атаман, — выйдя вперед, Метелица плюнул на широкую ладонь и пригладил седой оселедец. — Не за то нам матушка-государыня Златка чины дарила да казной щедро одаряла, чтоб мы труса праздновали, врага узрев. На печи и завалинке каждый хоробр, а настоящий казак биться будет, пока рука саблю держит да порох в рожке не закончится. А коли сложим буйны головы в схватке удалой, так честь свою воинскую сохраним незапятнанной … — и, обернувшись назад, он зычно крикнул: — Верно я баю, братья-запорожцы?!

— Сечь!!! — единым вздохом отозвался строй. Еще секунду назад тусклые, глаза казаков заполыхали мрачным огнем. — Веди нас, батько!..

— Пан Ляшко, ты остаешься в крепости, — дрогнувшим голосом приказал Данила. Предательская слезинка повисла у края глаза. — Ударим по штабу, авось и паника начнется, а там и до победы недалеко. Пойдем пешими, против наших штыков конница бессильна… — боднув тяжелым взглядом возмущенно вскинувшегося шляхтича, повысил голос: — И не перечь — это приказ! Если поляжем, обменяешь алмазы на свободу, женщин спасешь и раненых. Пригрозишь взорвать — согласятся… — И, не слушая протестующих возгласов, он вытащил саблю из ножен…

Ворота распахнулись. Бегом покидая крепость, казаки торопливо строились в каре. Извлеченный из кожаного чехла триколор, перечеркнутый золотистым «Z», весело развевался на ветру, радуясь долгожданной свободе. Данила взмахнул саблей. Грозное каре, ощетинившись штыками, в молчании, мерным шагом двинулось на противника.

Полверсты показались вечностью.

Топот копыт за спиной заставил обернуться. Тоненькая фигурка соскользнула с коня, горячие руки обвили шею.

— Данила! — жаркий шепот ударил по натянутым нервам. — Я с тобой! Не оставляй меня одну, любимый!

— Ты с ума сошла! — с трудом освободившись от объятий, он беспомощно оглянулся. Ближние казаки прятали ухмылки в густых усах. — Черт с тобой… — Времени на споры не было ни минуты. — Только держись в середине.

Победно сверкнув бесовскими очами, Марыся юркнула в разомкнувшийся строй. На Черного, парившего в вышине и криками пытавшегося привлечь внимание к чему-то далекому, внимания никто не обратил.

***

— Они храбры! — в голосе седого ветерана слышалось неподдельное уважение. — И умны. Бить будут в центр, единым кулаком. Если дальние полки вовремя не подтянутся, нам придется туго.

— Отдать приказ коннице?

— Посмотри, — сэр Генри протянул подзорную трубу полковнику. — Видишь, что делают передовые сотни? Я никогда не видел такого способа заряжать мушкеты. Похоже, что здесь и кроется секрет скорострельности их оружия. Эти русские дьявольски хитры… Нет, конница бессильна против такого каре. Мы только зря положим людей. Сделаем по-другому. Как только они бросятся в рукопашную, подашь сигнал к отступлению — основной удар придется в пустоту. Сомкнем фланги и разобьем их строй. Нам нужно продержаться четверть часа, пока не подоспеют основные силы.

— Но конница может их задержать! — возразил О’Коннор.

Генерал покачал головой.

— Это последняя битва в их жизни. Русские достойны уважения. И они его получат.