Самозванка (Сокровища)

Лиза Джексон Самозванка (Сокровища)

Пролог ОДРИ

Портленд, штат Орегон. Октябрь, 1993 год

Если бы она могла вспомнить!

Если бы она знала правду!

Если бы она была уверена, что не ошибалась!

Одри подняла голову. Небо закрывали тяжелые, набухшие тучи. Если бы она могла узнать вкус этого влажного густого тумана, вспомнить, как когда-то стояла на этом углу напротив старого отеля «Дэнверс», только тогда он казался огромным мрачным замком, а она нетерпеливо дергала маму за руку, пока они ждали зеленого сигнала светофора.

Мимо мчались автомобили, обдавая ее брызгами. Зябко кутаясь в широкий плащ, Одри пыталась не столько укрыться от холодного осеннего ветра, сколько унять внутреннюю дрожь. При одной мысли о предстоящей ей миссии Одри начинала дрожать. В этой битве она должна была победить!

Решение принято. Она не прекратит борьбу, даже не начав ее. Одри пережила небывалое потрясение, затем целыми днями, не разгибаясь, сидела в библиотеках по всему Северо-Западу, чтобы не пропустить ни одной строки, будь то большая статья в финансовых ведомостях или крошечная заметка в светской хронике, посвященная знаменитому семейству Дэнверс. И теперь, когда она проехала сотни миль, наступило время действовать.

Она не могла отступить сейчас. Теперь, когда роли аналитика и эксперта сыграны, она должна превратиться в бойца. Победить или расстаться с надеждой. Одри снова посмотрела на отель, восьмиэтажный викторианский особняк. Когда-то он был самым высоким зданием в городе, но его уже давно переросли огромные небоскребы, безликие коробки из стекла и стали, проткнувшие небо и нависшие над узкими улицами города. «Господи, помоги мне», – помолилась Одри.

Не дождавшись разрешающего сигнала светофора, она устремилась через улицу к отелю. Капюшон ее плаща наполнился ветром, как маленький парус. Начинало смеркаться, скрытое за облаками солнце опускалось за западные холмы, поросшие все еще зелеными лесами, в гуще которых были разбросаны роскошные виллы.

В отеле, пока еще закрытом для публики, кипела жизнь: заканчивались многомесячные работы по его реконструкции. Восстановление былого великолепия шло полным ходом. Одри воспользовалась открытой настежь боковой дверью, предназначенной для персонала. Почти все было готово к приему первых посетителей. Уже два дня Одри терпеливо наблюдала, как грузовики подвозили мебель к служебному входу старого особняка. Сегодня через главный вход вносили белье, посуду и даже продукты – все для праздничного открытия, назначенного на ближайшие выходные.

Поговаривали, что ради этого события соберется весь клан Дэнверсов: его первая жена и четверо детей от первого брака. Отлично, это ей на руку.

Узнав о восстановлении отеля и намечавшемся празднике, она решила появиться на его открытии. Но вначале ей хотелось провести разведку боем, познакомиться с человеком, который руководил перестройкой. Дело в том, что Закари Дэнверс, средний из сыновей Уитта Дэнверса, занимал в семье особое положение и считался паршивой овцой. В юности он не раз имел трения с законом, и только деньги и связи отца спасали Зака от серьезных неприятностей. Больше того, злые языки утверждали, что он был нелюбимым сыном Уитта и старик практически вычеркнул его из своего завещания.

Именно с Закари Одри решила познакомиться первым. Только у него она могла найти поддержку. Одри часами рассматривала фотографии Зака и была уверена, что узнает его, когда увидит. Немного выше шести футов, с волосами черными, как вороново крыло, смуглой кожей и глубоко посаженными серыми глазами, он был единственным сыном Уитта, непохожим на отца. Зак был намного стройнее своих братьев и кряжистого родителя, а черты его лица были такими же резкими, как очертания тихоокеанских скал. Крепкий мужчина с твердым, плотно сжатым ртом. Ни на одной фотографии он не улыбался. Шрам, пересекающий бровь ото лба к правому уху, и сломанный нос подтверждали слухи о вспыльчивом характере Зака.

«Теперь или никогда», – решила девушка и вошла в холл. Ей пришлось посторониться, давая дорогу грузчикам, согнувшимся под тяжестью длинного дивана, запакованного в полиэтиленовую пленку. Она слышала голоса рабочих, переговаривающихся между собой в задних помещениях. Служащие отеля сновали между кухней и обеденным залом ресторана, расположенными напротив парадного входа. В воздухе смешались запахи моющих средств, скипидара и лака. Визг циркулярной пилы сливался с жужжанием мощных пылесосов.

Грузчики установили диван у огромного камина. Одри задержалась в холле, рассматривая новый интерьер отеля, бывшего когда-то самым роскошным в Портленде и служившего местом, где собирались отцы города, принимались судьбоносные решения и составлялись долгосрочные планы. Кусая губы, Одри смотрела наверх, на фасадные окна в замысловатых стальных рамах, через которые последние лучи дневного света отбрасывали розовые, золотые и голубые тени на мраморные плитки пола перед стойкой портье.

Все это принадлежало ей. Здесь ее будущее.

Или все это страшная ошибка?