Самозванка

– Угу… – подтвердил пан Ляшко, машинально облизав сухие губы. Острый кадык судорожно дернулся под черной щетиной.

Десяток английских солдат усердно таскали воду, парочка слуг поливала двух полуголых лейтенантов из деревянных бадей. Довольные возгласы без труда долетали до стен крепости.

– Может, отсидимся? Дождемся подхода адмирала? – с надеждой вопросил шляхтич. – Англичане от Кейптауна подошли, значит, тропу к укромной бухте не знают.

– А что толку? – с горячностью возразил Лисица. – С Ламбро придет не больше двух сотен. Да и британцы кругом обложили – мышь не проскочит. Единственный выход – это перестрелять их прямо из крепости. Наши винтовки бьют намного дальше.

– Они просто отойдут за пределы досягаемости и будут ждать, пока жажда не вытолкнет нас за ворота, – сумрачно подытожил Данила. – Да и командующий у англичан, судя по всему, опытен и хитер. Южную заставу они блокировали умело. И агентура наша в Кейптауне – либо их перехватили по пути, либо просто прошляпили высадку, пьянствуя в таверне… Это не выход.

Здесь Данила возводил напраслину на своего резидента – не заметить высадку десятитысячного корпуса мог только слепой. Сэр Генри был грамотным полководцем и первое, что он сделал, это отправил бриг с небольшим десантом на разведку. Одинокого гонца со срочной депешей просто перехватили на выезде из Кейптауна.

Казак и шляхтич переглянулись.

– Что будем делать, брат? – Вопрос вырвался одновременно у обоих. И прозвучал с безнадежной тоской.

– Объяви построение! – неизвестно кому адресовав приказ, Данила спустился со стены.

Илистую жижу выскребли до дна и тщательно процедили через ткань. Набралось два неполных ведра драгоценной влаги. По чайной ложке на каждого. Всю ночь, сменяя друг друга, казаки долбили скалистую породу, пытаясь добраться до воды. Тщетно.

– Слушайте меня внимательно, братцы! – оглядев неровный строй, негромко начал Данила. В задних рядах зашикали, вытягивая шеи. – С больными, ранеными и женщинами прорваться мы не сможем. У англичан два полка тяжелой конницы против нашей легкой сотни. В чистом поле не уйдем – сомнут в мгновение ока. И выбор у нас невелик: либо сдаться… – выдержав долгую паузу, он глухо обронил: – Либо погибнуть в неравном бою.

Строй молчал. Гнетущая тишина прерывалась лишь легким покашливанием да жужжанием мух.

– Негоже ты молвишь, батько атаман. – Выйдя вперед, Метелица плюнул на широкую ладонь и пригладил седой оселедец. – Не за то нам матушка-государыня Златка чины дарила да казной щедро одаряла, чтоб мы труса праздновали, врага узрев. На печи и завалинке каждый хоробр, а настоящий казак биться будет, пока рука саблю держит да порох в рожке не закончится. А коли сложим буйны головы в схватке удалой, так честь свою воинскую сохраним незапятнанной … – И, обернувшись назад, он зычно крикнул: – Верно я баю, братья-запорожцы?!

– Сечь!!! – единым вздохом отозвался строй. Еще секунду назад тусклые глаза казаков заполыхали мрачным огнем. – Веди нас, батько!..

– Пан Ляшко, ты остаешься в крепости, – дрогнувшим голосом приказал Данила. Предательская слезинка повисла у края глаза. – Ударим по штабу, авось и паника начнется, а там и до победы недалеко. Пойдем пешими, против наших штыков конница бессильна… – Боднув тяжелым взглядом возмущенно вскинувшегося шляхтича, повысил голос: – И не перечь – это приказ! Если поляжем, обменяешь алмазы на свободу, женщин спасешь и раненых. Пригрозишь взорвать – согласятся… – И, не слушая протестующих возгласов, он вытащил саблю из ножен…

Ворота распахнулись. Бегом покидая крепость, казаки торопливо строились в каре. Извлеченный из кожаного чехла триколор, перечеркнутый золотистым «Z», весело развевался на ветру, радуясь долгожданной свободе. Данила взмахнул саблей. Грозное каре, ощетинившись штыками, в молчании, мерным шагом двинулось на противника.

Полверсты показались вечностью.

Топот копыт за спиной заставил обернуться. Тоненькая фигурка соскользнула с коня, горячие руки обвили шею.

– Данила! – Жаркий шепот ударил по натянутым нервам. – Я с тобой! Не оставляй меня одну, любимый!

– Ты с ума сошла! – С трудом освободившись от объятий, он беспомощно оглянулся. Ближние казаки прятали ухмылки в густых усах. – Черт с тобой… – Времени на споры не было ни минуты. – Только держись в середине.

Победно сверкнув бесовскими очами, Марыся юркнула в разомкнувшийся строй. На Черного, парившего в вышине и криками пытавшегося привлечь внимание к чему-то далекому, внимания никто не обратил.

* * *

– Они храбры! – В голосе седого ветерана слышалось неподдельное уважение. – И умны. Бить будут в центр, единым кулаком. Если дальние полки вовремя не подтянутся, нам придется туго.

– Отдать приказ коннице?